Зеленые береты

– Это секрет. Ты уж постарайся, чтобы коммунисты в твоем районе никуда не продвинулись. Если вам удастся хотя бы на неделю отсрочить падение столицы, то добрый дядюшка Сэм успеет вмешаться.

– Мы свое дело сделаем, – сказал Арклин. – Ну что ж, пока.

– О'кей, счастливого Рождества.

– Не забудь поздравить мою жену с Новым годом, – напомнил Арклин. – И не забудь послать подарки детям.

– Наше агентство организовало специальный отдел по подаркам на Новый год для наших парней в глубинке. И слышь, Берни, ты найдешь пару безделушек для своей семейки здесь в ящике с твоим кодовым назначением.

Хохотнув, Мэтьюэн запрыгнул в самолет и захлопнул люк. Тут же взревели моторы, Арклин и его подчиненные поспешили с площадки.

* * *

Взвод прибыл в деревню на следующий день. Арклин позаботился, чтобы доставленное снаряжение и боеприпасы были уложены как полагается и, прихватив сумку с письмами и деревянный ящичек, пошел домой. Едва переступив порог, он тут же вскрыл ящик и рассмеялся, вытянув из него свитер из розовой ангорской шерсти. Он протянул подарок Нанетте. "Парням на базе не откажешь в чувстве юмора", – подумал он.

– Держи, это поможет тебе согреться холодными утрами.

– Но у меня же есть ты, – запротестовала Нанетта.

– Примерь-ка, – настаивал Арклин. – Надеюсь, он тебе подойдет по размеру.

– Ну, если это доставит тебе удовольствие...

Нанетта натянула свитер через голову и расправила складки. Арклин хихикнул.

– Что за прелесть! Если бы тебя только могли видеть в Штатах, ты бы точно сразила всех наповал.

– Как, хорошо?! – встревоженно спросила Нанетта.

Он кивнул и заглянул в ящик.

– Ну-ка, что там еще прислали?

Он вытащил зеркало с длинной ручкой, гребень и щетку и передал их жене. Она с восторгом принялась изучать себя в зеркало и тут же начала причесываться.

На дне ящика лежала целая подборка женских и мужских контрацептивов.

– Сукин сын, – сказал Арклин. – Хороша ложка к обеду, да обед уже прошел.

Он оглядел Нанетту и произвел быстрый подсчет.

– А может, и не прошел. – Он решил, что немедленно должен обучить Нанетту кое-каким навыкам в некоторых женских делах.

– Ты тут сама разбери ящик, Нанетта, а то у меня своей работы еще по горло.

Подойдя к двери – поближе к свету, – он уселся на пол и вытащил из сумки две перевязанные пачки писем. Конверт за конвертом он рассортировал письма по почтовым штемпелям и принялся читать. Это занятие так его поглотило, что остановился он только в глубоких сумерках, когда уже читать было невозможно. Он рассеянно огляделся, словно пытаясь определить, где находится, и его взгляд упал на Нанетту, которая наблюдала за ним со странным выражением лица. Она посмотрела на груду писем, потом снова на него. Теперь в этом свитере и с тщательно расчесанными черными волосами она очень походила на девочку-подростка.

– Мне бы тоже хотелось писать тебе письма.

Если я буду их посылать в твой другой дом, когда ты уедешь от нас, ты станешь их читать?

– Конечно.

– Твоя другая жена не станет возражать? Я могла бы научиться писать.

Арклину понадобилось довольно много времени, чтобы найти подходящий ответ.

– Твоя другая жена возненавидит меня, – вырвалось у Нанетты.

– Возможно, ты ошибаешься, – задумчиво произнес Арклин. – Если только она сумеет понять, насколько этот мир отличается от ей привычного.

– А что она подумает, если узнает обо мне? – не отставала Нанетта.

– Давай не будем говорить об этом, – сказал Арклин тихо. – Я ведь пока с тобой. Мы живем и работаем вместе – вот что важно.

– Но ты ведь бросишь меня ради своей американской жены, – воскликнула Нанетта.

Арклин поднялся, подошел к ней и обнял. Свитер мешал. Она нетерпеливо сорвала его, обнажив грудь. Она повалилась на одеяло, потащив за собой и Арклина.

Он мысленно выругался. Конечно, Нанетта восхищала его, но сейчас, прочитав письма жены и детей...

Он мягко отстранился от нее:

– Нанетта, пожалуйста, я устал. Это были тяжелые два дня.

– Ты меня не любишь, ты хочешь свою другую жену, – с горечью воскликнула Нанетта. – Ты бросишь меня и забудешь, как только мяо выполнят все, что ты хочешь.

Она встала. Ее милое личико превратилось в непроницаемую маску угрюмого гнева.

– Ты просто используешь всех нас ради своей выгоды. А потом ты бросишь нас на произвол судьбы, как прежде.

И гордо вздернув голову, она ушла в темноту ночи.

В ее словах была доля правды, с горечью подумал Арклин.

И тут он припомнил прощальные слова Мэтьюэна. Собрав письма, он спустился по бревну и, присев перед ближайшим костром, принялся жечь одно письмо за другим. Ему бы очень хотелось оставить их и перечитывать каждый день строчку за строчкой, но долг есть долг.

Только после того, как последнее письмо превратилось в пепел, он встал и направился к дому. Внезапно ему навстречу из темноты выскочила Нанетта, обняла его и принялась страстно целовать.

– Ты любишь меня, а не ее! – воскликнула она счастливо. – Ты сжег ее письма. – И она потащила Арклина к дому, захлебываясь от восторга. – Ты сжег ее письма! Ты любишь меня!