Зеленые человечки

– Как ты собираешься это сделать? Объясни, будь добр.

– Я не собираюсь посвящать тебя в свои планы. Предположим, мне удастся уговорить его отменить этот дурацкий марш и отправить всех по домам.

– Боюсь, что не смогу тебе это обещать. – Однако сомневающийся тон мистера Маджестик говорил об обратном. – Но, в любом случае, это было бы чудесно. Да. Это могло бы стать началом…

– Почему бы нам не перестать притворяться, что существует какая-то другая организация?

– Потому что мир держится на подобных соглашениях.

– Что мне за это будет?

– Твой друг не загнется от закупорки сосуда.

– Ты не понял. Что мне за это будет?

Мистер Маджестик горько рассмеялся.

– И ты надеешься на вознаграждение?

– Деньги и охранное свидетельство. Вышли мне выходное пособие – и я буду нем как могила.

– Посмотрим, что удастся сделать. Но сначала мы должны увидеть конкретные результаты.

– Ладно, – Скраббс вздохнул. – Увидите.

* * *

Банион, доктор Фалопьян и полковник Мерфлетит сидели в штабе МЧ-21, обсуждая с координаторами, полицейскими и сотрудниками службы охраны последние детали подготовки к маршу. На полковнике была форма, которую он придумал сам: военный комбинезон, аскотский шарфик и офицерская тросточка. Со своей абсолютно лысой головой, очками с толстыми затемненными линзами и оттопыренными губами, которые он то и дело нервно облизывал, полковник выглядел не менее внушительно, чем генерал Паттон. На доктора Фалопьяна было страшно смотреть. Он был похож на русского революционера, который неделю ночевал на лавочке Финляндского вокзала в ожидании поезда с Лениным. Его огромный, точно у Фальстафа, живот был покрыт толстым слоем сахарной пудры, поскольку доктор безостановочно поглощал пончики «Донатс» (исключительно для поднятия тонуса, уверял он). Ренира называла его живот не иначе как «ненасытная утроба». Банион чувствовал, что тоже выбивается из сил. И хотя он потерял десять фунтов, а под глазами появились черные круги, он, несомненно, выглядел гораздо лучше своих заместителей.

Полковник Мерфлетит докладывал о последних достижениях. У входа в Молл, в тени у Капитолия, воздвигнута сцена. Капитолий – сам по себе замечательная декорация. Сцена сконструирована в форме гигантской летающей тарелки со стеклянным куполом, напоминающим полукруглую кабину пилота. Из огромных динамиков на всю вселенную будет транслироваться соответствующая музыка: саундтреки из фильмов «Звездные войны», «Стар трек», «2001», «День, когда Земля остановилась», «Мой любимый марсианин» и прочая классика.

– А мы успеем? – озабоченно спросил Банион.

Полковник Мерфлетит измученно кивнул. Спору нет, у этого парня не все дома, подумал Банион, однако военная выправка есть военная выправка. Он в лепешку расшибется, но исполнит все в срок.

Кэти Карр, которая до Баниона была Жертвой Пришельцев номер один, откроет в пятницу вечером торжественную часть программы, исполнив государственный гимн. Доктор Фалопьян приложил немало усилий, чтобы заполучить ее. Дамочка никак не могла смириться с тем, что больше не является номером один.

– А вы уверены… – Банион потер виски, – что она умеет петь? – Глава комитета по увеселительной части заверила его, что ей, возможно, удастся допеть гимн до конца, не вызвав при этом изжогу у зрителей. Она сказала, что Кэти пожелала заменить некоторые слова: например «бомбы, взрывающиеся в воздухе» на «тарелки, парящие в небесах».

– Нет-нет-нет, – замотал головой Банион, – мы не будем переписывать государственный гимн. Пожалуйста, четко разъясните это миссис Карр. Мы – американские патриоты, собравшиеся, чтобы обратиться с воззванием к своим избранникам. Если я услышу хотя бы одно незнакомое слово, я отключу ее микрофон.

После исполнения гимна Файна Делмар, голливудская звезда, поприветствует собравшихся. Ренира, которая теперь занимала почетную должность связного голливудской экс-звезды, сообщила, что актриса собирается сделать лирическое отступление, вкратце рассказав о том, каким образом похищение изменило всю ее жизнь.

– Только очень коротко, пожалуйста, – попросил Банион. – Никаких бесконечных воспоминаний о том, как они плескались в бассейне Дэррила Занука.[79]

– Это был бассейн Джека Уорнера.[80]

– Неважно. Ладно, что у нас там дальше? – он взглянул на план выступлений. – Хор Благородных Северян. Что же они собираются петь?

– «Мы – это мир», – вставила глава комитета по увеселительной части. – Они репетировали это целую неделю. Выступление обещает быть очень трогательным. Позже они вернутся на сцену, чтобы исполнить вокальный номер из «Ледяных лесов Ориона». Это будет еще более трогательно, – заверила она.

Затем слово возьмет доктор Фалопьян. Окидывая беглым взглядом своего безумного коллегу, Банион все же надеялся, что бедняга доктор побреется, вымоет голову и смахнет с живота толстый слой сахарной пудры, прежде чем предстать перед двухмиллионной аудиторией, не говоря уж о сотнях миллионов телезрителей.

– А какие темы вы собираетесь затронуть, Дантон? – осторожно осведомился Банион.