Зеленые глаза Баст

Невозмутимый Коутс удалился, а я заметил, как Гаттон посмотрел на часы. Мы с инспектором дослушали заключительную часть странного рассказа Дамара Грифа в совершенном молчании, и я передаю его вам так, как сумел запомнить, придерживаясь собственных слов евразийца. Больше он ни к кому из нас напрямую не обращался; казалось, он просто размышляет вслух.

Глава 26 Заявление Дамара Грифа, доктора медицины (Продолжение)

Я шел по безлюдным в этот поздний час каирским улицам, не прекращая размышлять об обстоятельствах упомянутого выше происшествия, имевшего место несколько месяцев назад. Я вкратце расскажу вам о нем, ибо оно действительно оказало чрезвычайно важное влияние на мою жизнь и, к несчастью, на жизнь многих других.

Сначала сэр Бернем и леди Каверли прибыли в Порт-Саид, а оттуда по железной дороге отправились в Каир, однако были вынуждены остановиться в Заказике из-за крушения поезда где-то дальше по линии.

Весной, за год до этого, и я бывал в той местности, приложив немалые усилия к изучению этого города, расположенного приблизительно там же, где когда-то находился древнеегипетский Бубастис. В верованиях, или так называемых мифах, Древнего Египта, изобилующих людьми в обличье животных и связанными с этим деталями, я усмотрел мудрость веков, способную подтвердить то, что закон, столь тщательно выводимый мной, вероятно, был известен египетским жрецам далекой эпохи. У меня имелись две причины особенно интересоваться легендами о Баст, богине с кошачьей головой, издревле почитаемой в этом городе: во-первых, они упоминались Геродотом; во-вторых, там все еще бытовало поверье, что в определенное время года в городе появляются психогибриды.

Скрупулезно изучив вопрос, я обнаружил, что жители Заказика соотносят рождение таких созданий с днями, обычно приходящимися на священный месяц Сотис, то есть на то самое время, что в древности связывалось с Баст, чьим именем была названа та местность, и совпадало с празднествами этой богини.

Но все мои изыскания оказались напрасными и, помимо того, что город примечателен необычайно большим числом полудиких кошек, я не нашел ни единого факта в поддержку моей теории. Однако я уже упомянул, что от одного моего туземного знакомого, очень образованного мусульманина, у которого я останавливался и с которым мне довелось поделиться соображениями по поводу природы моих исследований, я получил пространное послание, содержавшее подробности события, произошедшего с леди Каверли той ночью, что она провела в Заказике.

Если кратко, то она узнала от одного египтянина, служащего в единственном отеле, которым может похвастаться город, о некоей легенде, связанной с теми краями. Кто-то из ее спутников (а из-за катастрофы она очутилась в большой компании пассажиров, задержавшихся в Заказике) имел глупость заметить, что они прибыли в город именно в такую упоминаемую в легендах пору.

Возможно, разговор так и остался бы лишь разговором, но по странному совпадению (или из-за действия негласного закона, почитавшегося древними и неверно истолкованного ныне) дело завершилось весьма исключительным образом.

В комнате леди Каверли имелся балкон, и ночью туда забралась одна из огромных диких кошек, что повсеместно встречались и мне, когда я был в том городе. Смею предположить, что зверь действительно отличался большим размером, ибо его появление произвело на женщину по-настоящему неизгладимое и губительное впечатление. Могу добавить, что, по словам моего товарища-мусульманина — а он, хотя и обладает очень широкой эрудицией, с головой погряз в представлениях своей религии, — леди Каверли явился не кто иной, как джинн, то есть злой дух, ифрит, а не кошка из плоти и крови. Но пусть каждый остается при своем мнении, удовлетворимся тем, что ночью леди Каверли пробудилась от присутствия у ее постели истощенного существа с голодным взглядом. В результате женщина слегла с очень опасным в ее деликатном положении заболеванием.

И вот, думая об этом, я наконец добрался до резиденции сэра Бернема Каверли, а все мои ожидания, относящиеся к сути дела, оправдались…

(последовавшая за этим часть рассказа, посвященная чисто техническим подробностям, здесь опущена)

Мое жилище, расположенное в проулке в непосредственной близости от Баб аз-Зувайла и минаретов аль-Муайа-да, прекрасно подходило для новой цели. Ибо здесь, в самом сердце туземного Каира, в огромном доме (предназначенном, как и все восточные дома, хранить тайны) я был огражден от непрошеных гостей не хуже, чем на необитаемом острове, и в то же время пользовался всеми удобствами и благами цивилизации.