Зеленые яблочки (СИ)

— Давай картошку, — скомандовал Никита — а то нам с Егоркой армейская каша надоела. Дома и картошка слаще городских конфет.

Мать быстро ставила на стол нехитрую снедь. Обжигаясь горячей картошкой, Никита перекидывал ее с руки на руку, весело поглядывая на друга.

— Что-то ты, дружище, невеселый? Заботы одолели? Мать, а там нету у тебя «колыванихиной»? — переключился он на хозяйку. — Вон Егор не отказался бы от рюмашки.

— Сынок, да Бог с тобой, c утра… — укорила его мать.

— Пошутил я, — усмехнулся Никита.

— Да и то сказать, — встрял и отец, — делов вон невпроворот, не до выпивки.

Никита и Егор, переглянувшись, улыбнулись: отец долго теперь будет перечислять дела, которые, если и можно переделать, так не иначе, как за год. Настроение у Егора приподнялось: хоть здесь не заставляют жениться. Остывшая картошка уже не так обжигала ладони, капуста, заправленная каплей постного масла, весело хрустела на зубах.

— Вот и говорю вам, — продолжал отец, — волков постреляли бы. Вон у Сидоркиных солому на катухе разрыли, да овец порезали. Утром пришел Николай скотину убирать, а они, сердешные, лежат холодные уже. Всех и утащить не смогли. Вы вечером не к Августине шли бы, а затаились бы в стоге сена, глядишь, и попугали бы серых.

После завтрака Егор и Никита курили на улице самосад, весело беседуя о своих секретах.

— А давай посидим в засаде вечерком. Поохотимся, — предложил Никита. — Бердан у нас есть. Пуганем волков, может и поотстанут, а то сладу нету с ними.

Егору не хотелось мерзнуть в ожидании волков. Тянуло на хутор, к Даше. Недавно зародившееся чувство не давало покоя, занимало все мысли. Утренний разговор с отцом отодвинулся вглубь сознания: ведь он не мальчишка, чтобы подчиняться безропотно, Егор сможет постоять за себя. Если не удастся переубедить отца — уйдет из дома, пойдет батрачить. Но от Даши не откажется. Посидеть c другом в засаде он все-таки согласился. Все легче, чем слушать рассуждения отца о выгоде женитьбы на Параньке, да видеть мать, украдкой вытирающую слезы. Она, не согласная с мужем, перечить ему боялась, а сына было жалко. Егор понимал, что дома спокойствия теперь не видать.

— Давай вечерком у Дятловых в соломе посидим, — предложил Никита.

— Почему у них?

— Эх, охотник! — Никита недовольно посмотрел на друга, — волки, они ушлые, в одно место два раза не полезут. А Дятловы на другом конце живут. Вот и прикинь, куда серые пойдут.

Егор озадаченно посмотрел на друга:

— Думаешь, ты умней их?

— Ты поговори, поговори! — Никита толкнул друга в плечо, — вот добуду волчью шкуру! Разговоров на посиделках будет! — он мечтательно улыбался.

* * *

Молва, что сорная трава — появляется, где хочет, и ничего с ней нельзя поделать. Живет себе сколько хочет, то затихая, то разрастаясь. А главное — нельзя от нее нигде укрыться. Не зря говорят, что стоит чихнуть на одном конце деревни, на другом здоровья желают. Егор и Даша пытались скрыть свою зарождающуюся любовь от любопытных глаз. Но их отсутствие на посиделках было отмечено всем молодым обществом деревни. На хуторе тоже глаза есть. И вот уже около колодца кумушки перетирают очередные молодые косточки.

— Ну надо же, — удивлялась Любка Поставничева, вездесущая молодка, пересказывая свежую новость, — Егор под утро с хутора пришел. Видел его дед Демьян, вот не стоять мне на этом месте, — бойко стрекотала она. Женщины, пришедшие за водой, окружили ее, всем была интересна свежая новость. От кого мог Егор возвращаться?

— Ошибся, может, дед? На хуторе под его возраст никого и нет. Там замужние все, — сомневалась немолодая Верка Павлова.

— Как же нету? — догадалась Таисия, — а у Даниловых девка. Помоложе его, конечно, но пары лучше не найти, они друг другу подходят.

— И то, бабы, — с завистью в голосе перебила ее засидевшаяся в девках Фекла, — Дашка вон красавица какая, ей в нашей деревне женихов под стать нету, окромя Егора.

Бабы единогласно согласились с ее мнением: да, словно созданы друг для друга. Уж такие пригожие оба!

Сплетня эта, зародившись, понеслась гулять по деревне. Никакие силы не могли теперь остановить ее. В сознании деревенских жителей эта пара была одобрена и теперь была неразлучной.

— Видимо, свадьбу ожидать к масленице, — говорили в деревне. А какие могут быть препятствия, если их Господь друг для друга создал? Может Катерина и будет ухватами греметь недовольная, дак разве Мишка пойдет против дочери? А уж Аграфена с Дмитрием только рады будут породниться с хуторскими. Дашка в дом придет не с пустыми руками. В деревне быстро решили судьбу молодых людей.

* * *

Никита и Егор лежали, закопавшись в солому, в ожидании волчьей стаи. В том, что животных режет стая, они не сомневались. Разве можно так нагло уложить с десяток овец? Прошло уже порядочно времени, начали мерзнуть руки и ноги, а волки не появлялись.