Зеленые яблоки

Сэру Дорану Сквайру.

Между строк вашего письма, при всей деликатности и утонченности его формы, я читаю неуверенность вашу в том, что роман, изданный вами, действительно подлинный. И я, Корнелиус Крок, прославленный автор, не написавший в жизни ни единой строчки, сделал будто бы плагиат.

Проще говоря, мистер Доран, вы думаете, что я его украл. Но ведь если бы это и было так, литературный скандал доставил бы вам лишь удовольствие продать еще пару миллионов экземпляров.

Отвечаю, однако, по пунктам. Роман — подлинный.

Каждая глава в нем написана именно тем автором, который под ней обозначен, хотя бы он и умер давно, или принадлежит к числу граждан какой-либо другой страны. По этому самому и плагиата здесь нет, так как ни один из авторов не присвоил себе чужого произведения и каждый подписался только под тем, что писал сам.

Вы удовлетворены?

И все же скандал здесь есть, и я рад, что первый его устроил, что я первый расписался в своем неуважении к нашим авторам. Этот роман — пощечина и вам, издателям, засадившим литературу в тюрьму. Вам, требующим фигового листка для художественного произведения, вам, подстригающим под машинку всех и нивелирующим все. Роман — пощечина также и обществу, «кушающему, что дают», не желающему действительности и ищущему только брачного ложа в конце романа.

Да здравствует happy end[6]!

Вот, мистер Доран, предпосылка. Можете считать ее послесловием к моему роману, носящему эффектное заглавие «Зеленые яблоки».

Я удивляюсь тому, что никто из читателей не закричал о том, что заглавие не имеет никакого отношения к роману.

Я и сам готов сказать — никакого. Впрочем, нет, виноват, отношение есть — герой романа купил в лавочке несколько яблок (я мог бы вставить это), и поэтому, если хотите, для вашего 626-го издания я предлагаю следующие заглавия взамен зеленых яблок, например: «Красные слоны» (они были вышиты на платье героини), «Дохлая луна» (в одной из глав фигурирует луна), «Роковой чек» и т. д… и т. д.

Я счастлив констатировать, что в нашей машинизированной стране есть миллионы людей, проглотивших с удовольствием мой винегрет, мою работу ножниц и клея. Но я честно поступил, я не выдавал эту работу за свою, как это делают сотни авторов. Роман приняли за чистую монету, я доволен, значит, я в совершенстве овладел техникой «фигового листка» и могу войти в литературу, получать гонорары, через несколько лет стать маститым и каждый год издавать собрания своих сочинений.

Готовый к новому преступлению,

Корнелиус Крок.