Зеленые холмы Калифорнии

— Да! Какой кайф! Жалко, я фотик не взяла! Хотя все равно не успела бы снять!

— Хорошо, что ты по-английски говоришь, в компании проблем не будет.

— В твоей компании все америкосы?

— Да нет, в основном русские, но говорим мы больше по-английски, привычка. Слушай, а ты кем быть собираешься?

— Сама не знаю… Но с точными науками у меня слабо, так что… что-нибудь такое… Переводчиком, например, или можно туризмом заняться… А ты?

— А я дизайнером.

— Каким?

— Хорошим! — засмеялась Нилли.

— Ну в смысле ты чем думаешь заниматься? Одеждой, мебелью или промышленным дизайном?

— Думаю, одеждой. Я с детства люблю шить. А ты?

Шить? Ненавижу! Я вообще пока ни фига не знаю. Были у меня планы, но… рухнули. Теперь надо снова определяться.

— А ты у мамы остаться не хочешь?

— Вот еще!

— А почему? В Америке все-таки такие перспективы…

— У нас тоже перспектив до фига!

— А парень у тебя есть?

— А у тебя есть?

— У меня есть!

— Познакомишь?

— Нет.

— Почему это? Боишься, что отобью?

— И не мечтай! Просто он живет в Канаде! — засмеялась она.

— А у меня нет постоянного… Вообще-то они все придурки.

— А со взрослыми не пробовала?

— Пробовала!

— И что?

— Тоже придурки, только старые!

— Ты с ними… делала секс? Я заржала.

— У нас так не говорят: делала секс!

— А как?

— Ну или занималась любовью, или просто трахалась. Есть еще куча всяких синонимов, но ты не поймешь.

— Ну так ты с ними… трахалась?

— Конечно. Только не спрашивай, понравилось ли мне.

— Не понравилось, значит?

— Нет, — отрезала я.

— Это потому что без любви…

— Да ну, так моя Лёка могла бы рассуждать.

— Лёка?

— Бабка моя. Ах, любовь, ах, верность… Хренотень одна.

— Что? Слушай, давай по-английски, я что-то тебя плоховато понимаю.

— О'кей!

Леокадия Петровна

Мы провели чудесный день. Алина побыла с нами часа два, потом уехала, и мы вдвоем с Ариадной ездили обедать в итальянский ресторанчик, где порции были такие, что мы не могли съесть и половины. Оставшееся нам уложили в коробочки.

— Стаська вечером доест, — сказала Ариадна. — Или мы сами. А еще я вас обязательно свожу в «Тони Ромас», там порции вообще гигантские, но очень вкусно.

— Это что, мексиканский ресторан?

— Да нет, сугубо американский. Там подают ребрышки. Какие хочешь, свиные, говяжьи, телячьи, с каким угодно гарниром. Тебе должно понравиться, мамочка, ты же любишь косточки глодать. Господи, какое счастье, что ты приехала…

Стаська вернулась домой в начале двенадцатого, веселая, раскрасневшаяся, хорошенькая.

— Фу, устала! — Она плюхнулась на диван в гостиной, сбросила с ног туфли. — Сан-Франциско — охренеть можно! Такая красотища!

— У вас с Лёкой завтра экскурсия по Сан-Франциско! — как-то робко напомнила Ариадна.

— Без меня! Я завтра договорилась с ребятами… Мне абсолютно до фени всякая экскурсионная дребедень! Что мне интересно, я и так увижу, без всяких тоскливых лекций! Завтра в девять за мной заедет Симон. — И словно предотвращая вопросы, добавила: — Это Ниллин троюродный брат, классный парень.

— Стасенька, я вот тут купила тебе телефон…

— Мобильник? Кайф! Хотя вы небось надеетесь держать меня на коротком поводке? Фигушки!

— Сию минуту сядь нормально и сбавь тон! — прикрикнула я на нее. — Ты вздумала командовать тут? Носом еще не вышла!

— Лёка!

— Ничего не Лёка! Ты знаешь, я ненавижу хамство! Мама купила экскурсию на нас двоих…

— Я ее не просила. Вам что, обязательно нужно, чтобы я помирала с тоски? Посмотрите налево — там один козел построил то-то, посмотрите направо, там дом одной знаменитой козы… Очень интересно! И у меня день пропадет, и тебе, Лёка, я весь кайф сломаю. Оно вам надо? Ну все, я спать пошла.

— Стасенька, а ты есть не хочешь?

— Не-а! Мы ужинали в «Тони Ромасе». Я наелась до потери пульса! Кстати, советую сходить, вкуснотища!

И она побежала вверх по лестнице, оставив туфли посреди гостиной.

— Мама, что это? Она всегда такая? — испуганным шепотом спросила Ариадна.

— Да нет, только в последнее время. Но знаешь, в чем-то она права. Пусть не едет завтра с нами. Что называется, себе дороже. А ты про этого Симона что-то знаешь? Он не наркоман?

— Нет, он приличный парень из приличной семьи, учится в Принстоне. Господи, мамочка, какой я груз на тебя взвалила… Когда я уезжала, она была такая милая…

— Ребенку нужна мать, и никакая бабушка ее не заменит, особенно учитывая, что мать жива… Скажи мне, почему ты ни разу не приехала? Как я поняла, ты за эти годы повидала мир…

Она вспыхнула, потом побелела, губы задрожали.

— Я не могла… я боялась…

— Чего ты боялась?

— Что меня не выпустят обратно… Что ты мне не позволишь… Я не знаю, мама, прости меня, пожалуйста, прости! Мне все казалось, что в Москву я еще успею… Да ты вспомни, из какой Москвы я уезжала… Грязь, пустые полки, крысы по помойкам и подъездам… А ГУМ? А «Детский мир»? Как вспомню эти очереди, и толкучку вокруг… Ужас! А тут я попала в другое измерение.

— И тебе сразу отшибло мозги, да?

— Знаешь, наверное, да… Я просто без ужаса не могла подумать о возвращении… Думаешь, я не понимаю, как виновата перед вами? Но Бог меня уже наказал… И очень жестоко… Гарик был моей последней надеждой, а теперь все…