Зеленые оборотни. Рассказы о хищных растениях

Теперь уже ни для кого не секрет, что анчар в природе действительно существует. И даже не один, а несколько видов. Они из того же семейства тутовых, что фикус, хлебное дерево и шелковица. Родовое название – анчар (Antiaris) им дал упомянутый выше Лешено. Худой славой, судя по всему, народная молва наделила анчар ядовитый (Аntiaris toxicaria) – стройное вечнозеленое дерево с гладким, без ветвей, стволом и красивым полушарием маленькой кроны. Оно пользуется наибольшей известностью. Листья его простые, яйцевидно-удлиненной формы. Цветки – мелкие, невзрачные, зеленовато-желтые, собраны в плотные округлые головки. Развивающиеся из них красные мясистые плоды похожи на наши маленькие груши. Их охотно едят птицы. А семенами даже лечат некоторые болезни.

Дерево распространено от Африки до Южного Китая и островов Фиджи в Тихом океане. Высота деревьев примерно такая же, как и у наших сосен, – до 40 метров. Так в справочниках. А вот профессору В. И. Полянскому в южно-китайских тропиках встречались экземпляры и посолиднее – 50-метровой высоты с мощными дисковидными корнями-подпорками, из которых местное население делало колеса, весьма прочные. Окружность такого гиганта у основания составляла около 8 метров, а в поперечнике доходила почти до трех. И таких великанов росло здесь несколько.

Прочие сведения об анчаре созданы человеческой фантазией. Растет он вовсе не в знойной пустыне, а в достаточно комфортных климатических условиях. Главным образом во влажных тропических лесах. Майн Рид утверждает, что в разных местах (на Яве, Целебесе, Бали и Борнео) его называют по-разному: таюм, гиппо, уно, анчар, упас. И все они в переводе означают одно – «дерево яда».

Доля правды в древних описаниях и в народной молве есть. Растение, несомненно, ядовито, но не столь губительно для живого, как в бессмертных строках Пушкина. Млечный сок (латекс) не «каплет сквозь его кору», а может быть выделен (до 250 г в сутки) только через ее надрезы. На воздухе он застывает камедистой массой. Чем старее дерево и чем ниже сделан надрез, тем сок разрушительнее. На царапинах кожи он вызывает нарывы, опухоли, от которых у чувствительных людей может повышаться температура. Но гораздо больше опасен при непосредственном поступлении в кровь, так как токсичен для сердца.

Ядом в нем, как теперь доподлинно установлено, является гликозид антиарин, похожий на стрихнин. Когда кролику ввели в кровь 0,3 мг этого отравляющего вещества, через 12 минут у него случился сердечный паралич. Аналогичное действие он оказывает и на человека.

Малайцы действительно смазывают соком анчара наконечники боевых стрел для своих духовых ружей (применяли его с данной целью даже в начале XX века), но для большей эффективности добавляют к нему и другие яды. Такое оружие, сдобренное соком упаса, туземцы, кстати, используют и на охоте. Отравленный участок убитого таким способом животного они просто вырезают.

Поверье же о ядовитости самого воздуха вокруг анчара, да еще на многие мили, которые по этой причине якобы свободны от всего живого, – явная выдумка. Человеку, зверю или птице он не причиняет никакого вреда. Ни в тени (наибольшее, как утверждалось, поражающее действие), ни на свету. Живые молодые деревья упаса не раз присылали в ботанические сады Европы, не опасаясь за последствия.

Существует мнение, что Пушкин сам прекрасно понимал надуманность приписываемых анчару ужасов. Но в стихах можно разглядеть глубинный смысл со скрытым политическим подтекстом. Под образом смертоносного древа поэт подразумевает царившую в верхах власти тиранию. Удушающая атмосфера николаевского времени опустошала все вокруг. Яд клеветы и преследования особенно распространился после выступления в 1825 году и казни декабристов. Пушкин, сочувствовавший им, клеймил своими строками рабство и призывал, по сути, к свержению поработителей.

Но нас все же больше интересует ботаническая основа.

Уже после смерти певца анчара выяснилось, что пресловутое «древо яда» ничуть не страшнее наших обычных ядовитых растений. Но мы не боимся их и не обходим стороной. А содержащие токсические вещества ландыши даже собираем в букетик, нюхаем прекрасные белые цветы и любуемся ими. Без всяких вредных последствий. Снаружи они не представляют никакой угрозы.

У туземного зеленого страшилы потенциальная опасность тоже внутри, да и ту иногда преувеличивают. Ботаник Э. Корнер однажды наблюдал, как плодами анчара (а сок некоторых из них тоже считается ядовитым) с удовольствием лакомились местные ребятишки. Сам он так и не решился последовать их примеру: удержала прочно закрепившаяся за деревом нелестная слава. Она и теперь еще настораживает некоторых, считающих, что нахождение под сенью анчара не всегда может пройти безнаказанно. Хотя, как утверждают другие, сидеть или лежать под анчаром так же безопасно, как и под нашей отечественной березой.