Зеленый

Землянин долгое время страдал от неприятных ощущений. Он успел привыкнуть к ним. Постепенно те начали меньше донимать его, а через четыре месяца осталась лишь лёгкая щекотка. И лишь недавно он снова ощутил в себе крохи магии. Потом этих крох становилось всё больше и больше, и в итоге он почувствовал себя уже не сквибом, а кем-то средним по силами между слабым волшебником и сквибом. Лишь после этого он решился погрузиться в окклюментный транс. Когда всё получилось, он подключился к стволу в оранжерее и почувствовал магическую мощь, которую успело накопить дерево за счёт разрастания.

Как только парень почувствовал, что здоров и полон сил, они вернулись на Лир. Без шума и пафоса они зарегистрировали брак, после чего он выписал симбионта-нейросеть и на реквизированном под графские нужды боевом крейсере свозил эрграфиню Клещик на Тайфун, где ей закачали индивидуальную базу знаний.

После возвращения на Лир потекли рядовые будни, наполненные работой по управлению системой. На этот раз Игорю справиться с делами на правах исполняющей обязанности графини помогала супруга. Днём они работали, а ночь проводили в медкапсулах под разгоном или делали перерыв, чтобы насладиться друг другом.

Первым делом по подготовленному искином плану была создана служба собственной безопасности графа Лира. Одновременно с этим улучшена система безопасности системы и планеты, чтобы впредь не повторялись покушения подобные тем, которые произошли на этой планете дважды.

Целый год решался вал накопившихся проблем, и в итоге все они были разобраны. С этого момента стало возможным уделять управлению системой всего два часа в декаду, то есть у четы Клещиков появилось много свободного времени.

Наконец, Игорь смог вернуться к изучению магии, которое вынужденно прервал более двадцати лет назад. На этот раз в теле сполота без выдающихся способностей к волшебству, для магических практик пришлось вступать в плотный контакт с его ближайшим деревом и колдовать через эту связь.

Он уверенно постигал чары четвёртого курса Хогвартса и улучшал навыки трансфигурации. При этом старался не перегружать свою энергетику, помня о том, как недавно страдал от псионического криза. Повторять нечто подобное ни у кого не возникло бы желания.

С появлением свободного времени удалось сделать то, чем давно было пора заняться. Игорь в полной секретности посадил саженцы своих деревьев на других континентах Лира. Он не знал, как это повлияет на основу. Сумеет ли он после этого переродиться в новых деревьях на других континентах или даже другой планете, к примеру, на Хароне. Но надеялся на лучшее. Ведь по сути это не молодая поросль, которая образуется от жёлудя или семечка, а то же самое дерево, выросшее из отделившегося отростка. Но на всякий случай запрограммировал саженцы на рост корней под океаническим дном, чтобы по итогу они соединились с корнями на основном континенте. Это займёт много времени и ресурсов, но в целом осуществимо.

* * *

Перебирая в уме знания за пятый курс, Игорь вспомнил о протеевых чарах. Древнее и сложное колдовство, которым пользовались маги ещё до рождения Апостола Единого. Суть этих чар заключается в объединении нескольких схожих предметов. С их помощью волшебники создавали зеркала для связи друг с другом по типу видеоконференции и пергаменты для переписки.

В Хогвартсе этих чар не было среди обязательных, но их проходили в качестве дополнительных желающие изучать продвинутое волшебство. И естественно, что библиотекарь ими интересовалась, а вместе с ней и её питомец.

Во время существования в оранжерее в виде подопытного инопланетного дерева Игорь думал лишь о побеге, поэтому сконцентрировался на трансфигурации. Затем планомерно изучал остальную программу школы магии. Потом ему оставалось лишь практиковать окклюменцию. Зато сейчас с этим заклинанием у него открывались огромные перспективы. Ведь нет для него ничего более родственного, чем его деревья, произрастающие на разных континентах и планетах (пока на двух).

После этого он полностью сконцентрировался на овладении протеевыми чарами. Он упорно тренировался на протяжении полугода, прежде чем начало получаться создавать простые артефакты по типу парных листов пластика. На одном пишешь, и на другом появляется та же самая запись. Стираешь текст на одном пластике — он исчезает на другом.

Он пошёл дальше. Во время единения с деревом в своём саду он наложил протеевы чары на него, при этом максимально сильно пожелал объединить это дерево с тем, которое находится на западном континенте. И него получилось! Это был прорыв.

Затем он принялся экспериментировать. Объединил с этим деревом ещё по одному с каждого континента. А поскольку удаленные «абоненты» соединялись корнями со всей остальной растительностью, включая другие стволы, то фактически он взял под контроль все свои отростки.