Зеленый автомобиль

– Нет, всего три раза. Часов в шесть – в седьмом вчера и третьего дня. Потом как-то еще раз, только запамятовала, в какой день. Они все приезжали на зеленом автомобиле, на нем же и уезжали. Только вот вчера им ждать пришлось. Верно, шофера куда-нибудь посылали.

Комиссар задал еще несколько вопросов, но ничего нового ему узнать не удалось.

Когда доктор Шпехт вернулся к дому номер 46 по Грилльхоферштрассе, его уже поджидал сыщик с банкой столярного клея.

Он выбрал наиболее ясно отпечатавшийся на снегу след, залил его клеем и через несколько минут осторожно вынул получившийся оттиск.

Затем он пошел в комнату, где как раз заканчивали протокол.

Он застал Вурца на коленях перед покойником и с губкой в руках.

– Нужно прекратить расследование в прежнем направлении, оно ни к чему не приведет,  – проговорил начальник тайной полиции.  – Этот закрашенный шрам на лбу, фиктивная грязь на руках укрепляют меня в моем первоначальном предположении: покойный никогда не назывался Адольфом Штребингером, как никогда не был рабочим.

Глава III

В последующие сорок восемь часов в полиции царило лихорадочное оживление.

Во все стороны рассылали сыщиков, строчили протоколы, а начальник тайной полиции Вурц с каждым часом становился мрачнее.

Все показания, которые удалось собрать, ничего нового не внесли. Штребингер жил очень уединенно, почти не имел знакомых, редко выходил из дома, обедал в маленькой гостинице на Грилльхоферштрассе, где всегда расплачивался аккуратно, за столом сидел всегда один. Все это давало весьма точное представление об образе жизни убитого, но не проливало ни малейшего луча света на самое преступление.

Розыски незнакомца, скрывшегося через окно, тоже не увенчались успехом.

В кофейной его видели три раза и могли дать приблизительно точное описание его внешности. В доме номер 46 по Грилльхоферштрассе его никто не знал. Было лишь известно, что Штребингера навещал несколько раз по вечерам какой-то господин и что жилец всегда сам открывал ему дверь.

Доктор Шпехт со своей стороны предпринял розыски домино. Он написал по старому условному адресу, поручив полиции наблюдать за почтамтом, но никто не явился за письмом. Служащие же спустя столько времени, конечно, не могли припомнить, кому выдавали предыдущие три письма, адресованные до востребования.

Перед начальником тайной полиции Вурцем лежал на письменном столе протокол предварительного следствия. Он бегло пересматривал его и делал пометки. Затем он задумчиво поглядел в окно, затянулся сигарой и позвонил.

На звонок явился один из агентов.

– Попросите ко мне доктора Шпехта.

– Здравствуйте, доктор, садитесь,  – обратился он к вошедшему комиссару.  – Мне надо переговорить с вами. Как вам известно, министр полиции весьма заинтересовался убийством на Грилльхоферштрассе. Это вполне понятно. В высших сферах страшно взволнованы пропажей бумаг, а так как эта пропажа находится в связи с убийством, то неудивительно, что министр полиции обратил внимание на это дело. Он надеется, что нам удастся решить загадку. Через час я должен доложить ему о достигнутых результатах и получить дальнейшие указания. Нет ли у вас чего-нибудь нового?

– Ничего. Я еще раз допросил хозяина квартиры и прислугу, установил наблюдение за почтамтом, но, увы, все напрасно.

– Это надо было предвидеть. Ваша анонимная корреспондентка, конечно, больше не появится. Я думаю, что в этом направлении поиски останутся безрезультатными. Вчера я снова был на Грилльхоферштрассе и пришел к убеждению, что выстрел, которым убит неизвестный, не мог быть сделан с улицы.

– Позвольте… но как же… как же, по-вашему, совершено преступление?

– Окна первого этажа расположены слишком высоко. С улицы видны только плечи и голова сидящего за столом человека. Я в этом убедился и приказал все точно промерить. Дыра в окне и отверстие, пробитое пулей в картинной раме, расположены на одном уровне. Если предположить, что стреляли с улицы, то оба отверстия никак не могли находиться на одной прямой и пуля должна была пробить не нижнюю, а среднюю часть рамы, иначе следует допустить, что пуля летела параллельно. Из всего этого ясно, что выстрел должен был быть произведен с какого-нибудь места, расположенного на одной высоте с комнатой убитого!

– То есть, например, человеком, стоящим во весь рост в экипаже,  – перебил доктор Шпехт.

– Я догадываюсь, на что вы намекаете,  – ответил начальник тайной полиции,  – но не думаете ли вы на самом деле, что человек приехал на автомобиле, чтобы совершить убийство? Все-таки ведь это не так просто. Нет, голубчик, это предположение не выдерживает критики.

– Но откуда же последовал выстрел, если, по-вашему, ни с улицы, ни в комнате не стреляли?

– По всей вероятности, из дома, расположенного напротив. Улица неширока. Штребингер был ярко освещен горевшей лампой. Напротив его комнаты находится запертая, нежилая квартира. Ключ от нее у управляющего. Вот то, что мне хотелось в первую очередь вам сообщить.

Доктор Шпехт вынул записную книжку и приготовился записывать.