Зеленый дельфин

Альт приподнялся, тревожно осмотрел детскую. Что-то изменилось в ней, Как будто все на месте: так же рядом, друг против друга, стоят у стен кровати с плавающими матрасами — их купили братьям в прошлом году на день рождения. На окнах — занавески с ягодами, которые в темноте превращаются в зеленых светлячков. Мягкий, цвета луга, ковер под ногами.

Кровать. Вот что стало другим. Чарли застелил ее не розовым покрывалом, а каким-то сизым, в мелкую крапинку. Впрочем, нет — покрывало лежало на стуле. Кровать не была застелена вовсе.

Он откинул свою простыню и впервые заметил цвет матраса — точно такой, как у Чарли. Это развеселило его. Он даже подпрыгнул от удовольствия и с гиком выбежал в коридор. Там было пусто. Вредный Чарли успел смыться. Ничего, он еще надерет ему уши! Странно, куда все подевались?

Альт умылся, прошел на кухню, выпил стакан витаминизированного ацидофилина. Порылся на полках. Достал неглубокую плошку и немного ацидофилина отлил в нее. Для Усана.

Тетушку Кнэп он нашел в саду, в беседке Тайн. Она сидела задумавшись и тихонько посвистывала. Котенок, выгнув спину, важно прохаживался у ее ног.

— Наверное, уже завтракал? — Альт поставил перед ним плошку.

— Конечно, — тетушка кивнула, думая о чем-то своем.

Усан ткнулся мордочкой в ацидофилин. Лизнул и отвернулся. Потом стал играть веревкой, один конец которой был привязан к ошейнику, а другой намотан на тетушкин палец.

Тетушка посадила котенка на скамейку, поставила перед ним ладонь ребром и свистнула:

— Фьють, фьють.

Усан пригнулся, шерстка вздыбилась, он коротко мяукнул и перепрыгнул через ладонь. Затем повернулся и прыгнул назад.

Альт рассмеялся. А тетушка показывала уже другой номер. Она вытянула руки в стороны. Усан влез на правую руку, важно прошел с одного плеча на другое; так же степенно прошагал назад и спрыгнул на землю.

Перехватив у тетушки веревку, Альт стал играть с ним. Котенок пустился по дорожке, с разбегу вскарабкался на ель, но не удержался на гладком синтетическом стволе, соскользнул и шлепнулся на жесткую траву из пластмассы.

— Вот глупыш, — Альт подхватил его на руки. Тетушка сидела на скамейке, уставясь глазами в одну точку.

— Чарли еще спит? — не оборачиваясь, спросила она.

— Нет, он где-то в саду. — Альт посмотрел в сторону глянцевых искусственных зарослей — ему показалось, там что-то зашуршало. — Как ты думаешь, где сейчас Пипл?

— Наверное, в надежном месте. Потому что мне спокойно, — улыбнулась тетушка.

— А раньше ты знала, что твоя ваза умеет петь?

— Нет, — покачала она головой, — но догадывалась, что это не простая ваза.

— Скажи, тот человек, что чаще других слышит море, — Пипл?

— Пипл, — кивнула она.

— Выходит, и вправду есть зеленый дельфин?

— Если где-то есть море, значит, есть и дельфин.

— А может, его придумал Поэт?

— Может. Но поэты обычно придумывают то, что когда-нибудь случается на самом деле. — Тетушка вздрогнула: — Все мне кажется, будто кто-то сидит вон там в кустах.

Альт оставил котенка и пошел к зарослям.

— Чарли, вылезай! Я вижу, это ты. Хватит дурачиться! — Он обшарил кусты, никого не нашел и вернулся. Сел рядом с тетушкой и вынул из тайника под скамейкой книжку. Ветхие страницы зашуршали под пальцами.

«— Если ты никогда не видел моря, мне жаль тебя, малыш, — сказал Шкипер, почесывая за ухом. — Впрочем, не горюй. Дело в том, что море плещет в каждом. Только со временем одни превращают его в стоячее болото, другие — в неглубокое озеро, а третьи — в бескрайний океан».

— Ты знаешь, я все время думаю о том, что случилось вчера, — сказал Альт.

— Я тоже, мой мальчик, — сказала тетушка. — Вчера произошло важное событие: Пипл подарил сондарийцам мечту.

Стукнула калитка.

— Эй, кто дома? Все ко мне! — донесся веселый голос миссис Элы.

Альт нехотя спрятал книжку, впихнул Усана в коробку и побежал на зов. Тетушка пошла следом.

Миссис Эла была в приподнятом настроении. Она только что вернулась с воскресного обхода магазинов и сейчас, раскрыв доверху набитый саквояж, любовалась его содержимым. Фосфоресцирующие платья, звенящие браслеты, пустяковые безделушки и тюбики с косметикой — все осматривалось, ощупывалось, обнюхивалось с тщательностью, достойной знаменитого криминалиста Томаса Грога. В гостиной сразу же стало тесно от вороха ароматных тканей, ярких платьев, туфель и шляпок, которые тут же примерялись. Саквояж казался бездонным. Оттуда извлекались всевозможные шкатулочки, коробочки, кулечки, флакончики. Миссис Эла порхала от стола к зеркалу и назад, упиваясь каждой вещичкой, и лицо ее светилось счастьем. Она так увлеклась своими покупками, что не заметила отсутствия Чарли.

«Господи! — тетушка замерла на пороге. — Да ведь она убогая!»

И ее пронзила острая жалость к этой красивой женщине, даже более острая, чем если бы у той на голове выросли рожки.