Зеленый гедонист

Выходит, Копенгаген — прямо-таки идеальное место для размышлений о том, как сделать свою жизнь более зеленой, приятной и современной. Впрочем, здесь я должен внести ясность: в научной стороне дела я разбираюсь так же мало, как и вы. Вопрос, как работает канализация у меня в доме, застал бы меня врасплох. Однако мое невежество сочетается с некоторым недоверием к добросовестности науки, и я считаю это здоровым скептицизмом. Ведь суть науки в том, что она всегда получает только временные результаты, которые позже сама опровергает. Кроме того, и в науке существуют мода и групповщина. Наряду с множеством понятных вещей в научном мире циркулирует так много нелепостей, что никто из нас, профанов, никогда не сможет проверить всё в деталях.

Одни говорят, что мы переоцениваем роль углекислого газа в глобальном потеплении. Другие говорят, что меры по борьбе с выбросами CO₂ обойдутся нам в триллионы, но не приведут к желаемым результатам. Третьи считают, что наш способ ведения хозяйства нужно было радикально изменить тридцать лет назад, а с тех пор мы выбросили в атмосферу столько углекислого газа, что даже самые жесткие контрмеры лишь немного затормозят и смягчат роковые последствия нашей жизнедеятельности, так как мы безнадежно с ними опоздали.

Доверие внушают те, кто видит смысл в сокращении выбросов, но предупреждает, что в какой-то степени это нас дезориентирует. Имея в виду только проклятый CO₂, мы забываем о других, не менее важных задачах, например о доступности пресной воды в странах третьего мира. Или о защитных мерах (переселении или постройке плотин) в тех регионах, которым необходима помощь в связи с изменением климата.

И наконец, есть те, кто верит в будущее. Они требуют безотлагательных мер против выбросов CO₂, но заявляют, что мы принимаем неправильные меры: лихорадочно инвестируем в экологически чистые, но устаревшие технологии. А нужно вкладывать намного больше денег в разработку совершенно иных, совершенно новых технологий. Эти оптимисты досадуют, что из-за громогласных пророчеств о конце света мы упускаем гигантские возможности обновления, которое сулит эколого-экономическая перестройка. Европейцев обгоняют и оттесняют другие страны. В эмиратах Персидского залива проектируют поезда, которые будут двигаться со скоростью 1200 км в час. Из десяти самых продаваемых автомобильных марок только одна производится в Германии. Компании, о коих мы и слыхом не слыхали, например «Вид» из Китая, продает в шесть раз больше электромобилей, чем «Фольксваген». Экооптимисты утверждают, что с нашими знаниями и опытом мы могли бы стать лидером на мировом рынке альтернативных технологий, а мы вместо этого, не думая о нашем будущем, мечтаем об антиросте^[7], предаемся фантазиям о деиндустриализации вроде плана Моргентау^[8].

Я не могу судить, какие из приведенных выше мнений правильны, а какие нет. Я могу судить о своей жизни, о своих привычках потребления. Если я хочу изменить мир, вероятно, было бы неплохо начать с моего микрокосма.

Я знаю, многие нервно воспринимают ссылки на скандального канадского психолога Джордана Б. Питерсона^[9], но его совет «Если хочешь спасти мир, для начала наведи порядок у себя в комнате» возражений не вызывает. Ведь он говорит то же самое, что и всеми почитаемый Далай-лама. А тот однажды сказал: «Если ты думаешь, что слишком мал и потому ничего не добьешься, попробуй заснуть в комнате, где пищит комар». У каждого человека есть возможность немного подтолкнуть мир в правильном или неправильном направлении. Как раз в этом суть знаменитой речи Александра Солженицына на церемонии вручения ему Нобелевской премии. Каждый из нас на кого-то влияет, особенно когда он (по крайней мере, я отношу это к себе, чего и вам желаю) служит кому-то примером для подражания. Но прежде чем рассуждать о проблемах зеленого образа жизни, давайте четко сформулируем основной вопрос: какую позицию занимаю я как человек и занимает человечество по отношению к природе? И вообще, что такое, в сущности, природа?

По традиции мы, немцы, относимся к природе очень трепетно. Особенно к деревьям. Прежде чем мы (с грехом пополам) приняли христианство, гигантские деревья почитались в Германии как священные. Наши предки считали исполинский ясень центром мира, по которому шныряет белка Рататоск, приносящая новости. Потом конечно же елка. Все мы как один на Рождество выстраиваемся перед елкой. Разве это не забавно? Да еще всевозможные сказки и мифы, прославляющие лес как убежище от цивилизации, как место, куда человек стремится всей душой, но также как глушь, где царят дикость и необузданность.