Зеленый лик

И вдруг все смолкло, и в комнате стало светло как днем. В самом ее центре буквально вырос из половиц, почти достигнув потолка, ветхий деревянный столб с перекладиной на верхнем конце, похожий на усеченный крест.

Его обвивала, свесив голову с перекладины, мерцающая зеленой чешуей змея в руку толщиной. Немигающие глаза смотрели прямо на Фортуната.

Голова с черной повязкой на лбу напоминала череп мумии; сухие, тонкие как пергамент губы туго обтягивали гнилые желтые пеньки зубов. Несмотря на то что змеиные черты поражали своей мертвенностью, Хаубериссера поразило их отдаленное сходство с лицом Хадира Грюна, каким тот предстал перед ним когда-то в лавке.

У Хаубериссера волосы встали дыбом и сердце сбилось с ритма, когда он услышал свистящие, уродливо обрубленные звуки, медленно выдавливаемые гнилой пастью:

– Щ-то те-бе от ме-ня нуж-но?

В следующий миг он был парализован ужасом, почувствовав мелькнувшую за спиной тень смерти. Ему показалось, что по блестящей столешнице прошмыгнул мерзкий черный паук. И тут сердце Фортуната исторгло крик: «Ева!»

Комната мгновенно погрузилась во тьму, и, когда он, мокрый от пота, на ощупь добрался до двери и зажег электрический свет, усеченного креста со змеей в комнате уже не было.

Трудно дышалось, как будто воздух пропитан ядом. Предметы плыли и кружились перед глазами.

«Это просто… лихорадочный бред», – тщетно пытался он успокоить себя. Его душил страх: ведь все, что он видел минуту назад, было так явственно и осязаемо.

Он вспомнил предостерегающий голос, и по спине пробежала струйка холодного пота. Фортунат, как смертельного удара, ожидал возобновления зловещего карканья, возвещающего, что своими безрассудными магическими экспериментами он-таки вызвал Еву и тем самым поставил ее на край гибели.

Фортунат слабел от удушья. Он старался растормошить себя, кусая ладонь, затыкал уши, сотрясал кресло. Потом распахнул окно и всей грудью вдохнул холодный ночной воздух. Но ничто не помогало. Его по-прежнему угнетало ощущение каких-то сдвигов, необратимых перемен в невидимом мире причин.

Яростными фуриями на него обрушивались мысли, господином которых он всегда себя мнил. И никакие фокусы с полной неподвижностью не спасали.

Да и метода «пробуждения» не срабатывала.

«Это – безумие, безумие, безумие, – стиснув зубы, повторял он про себя и, как угорелый, носился по комнате. – Ничего же не было! Просто галлюцинация! Не более того! Я сошел с ума! Дофантазировался! Голос – обман! И ничего здесь не появлялось! Откуда тут взяться шесту с этой гадиной! И пауку!»

Он заставил себя растянуть губы и расхохотаться. «Паук!! Ну и где же он?» – пытался он высмеять самого себя. Фортунат зажег спичку, собираясь осветить пространство под столом, но смутный страх остановил его: он боялся увидеть там ползучее подтверждение недавнего морока.

Часы на башне пробили три, и он облегченно вздохнул, будто гора с плеч свалилась: «Слава Тебе, Господи. Ночь на исходе».

Он подошел к окну, перегнулся через карниз и начал всматриваться в серое марево, словно стараясь разглядеть первые признаки наступающего утра, и тут до него дошло, чего же он на самом деле так жаждет увидеть. Им двигала лишь одна мысль: не идет ли Ева?

Он опять принялся расхаживать из угла в угол, утешая себя трезвыми доводами: «Тоска по ней достигла такой силы, что воображение ухитрилось даже ясный ум помутить кошмарными видениями». И тут его ждало новое страшное открытие. Он заметил на полу какое-то темное пятно, которого никогда раньше не видел. Он нагнулся и ахнул: на том самом месте, где, как ему привиделось, стоял усеченный крест со змеей, именно здесь-то прогнила половица.

У него перехватило дыхание. Невероятно, именно здесь.

Громкий удар, вроде как однократный стук, вывел его из оцепенения.

Ева?

Вот! Опять!

Нет, какое там. Чей-то мощный кулак грохотал внизу по входной двери.

Фортунат бросился к окну и окликнул неизвестного.

Ответа не последовало.

Но спустя какое-то время вновь раздался громкий, нетерпеливый стук.

Он дернул за бархатную кисть шнура на стене, протянутого вниз и служившего для открывания двери в дом.

Щелкнул засов.

Мертвая тишина.

Фортунат прислушался… Никого.

И на лестнице ни шороха.

Наконец послышалось едва слышное шуршание, как будто кто-то шарил рукой по двери.

Дверь открылась, и в комнату молча шагнул негр, босой, в шапке зачесанных кверху и осыпанных каплями тумана волос.

Хаубериссер сделал непроизвольное движение рукой, словно ища оружие. Но зулус не обращал на него ни малейшего внимания, скорее всего, даже не видел Фортуната. Уставясь в пол, раздувая ноздри и подрагивая всем телом, как настороженный охотничий пес, негр медленными шагами двинулся вокруг стола.

– Что вам здесь нужно? – крикнул Хаубериссер, но чернокожий даже бровью не повел в ответ.

Его дыхание напоминало похрапывание, а сам он смахивал на лунатика, не воспринимающего то, что происходит вокруг.