Зеленый мальчик. Сказки

На следующий день, дождавшись, когда солнце ос­новательно прогрело воздух и появились восходящие потоки, самые отважные мотыльки ринулись на клетку, вцепились в нее и сплелись в живую цепь, которая разноцветной радугой устремилась в небо. Там ее под­хватили тысячи тысяч бабочек и мотыльков, образо­вавших два фантастических крыла, которые закрыли собой полнеба. Клетка с Горошком оторвалась от зем­ли и полетела над лесом, над холмами, над ручьями и водопадами. Можете представить себе картину погони за клеткой маэстро Тигранполосата и его толстухи доч­ки, телохранителя Мухобоя и ловцов-молодцов Али и Вали — как они подпрыгивали, подсаживали друг дру­га, пытались подцепить клетку шестами и швырялись в нее камнями. Мухобой даже послал наперехват ей воображаемую ракету«Воздух-земля», но клетка бла­гополучно приземлилась на одном из холмов, где ее уже ждали жуки-пилильщики с лобзиками и ножов­ками. За каких-нибудь пять минут они перепилила прутья, и Горошек — уф! — снова оказался среди сво­их!

— Меня! Хитрейшего из хитрейших! Так надуть! Тысяча! Миллион! Триллион чертей! — схватившись за голову, кричал Тигранполосат.

— Папочка, поймай мне их, или я отдам себя на сожрание крокодилам,— хныкала Сюзанна.

Она полезла с горя за конфетами, но все коробки были пустые. Тогда она достала из холодильника ку­сок льда и стала грызть его, размахивая, вернее рас­тапливая собственными слезами.

— Папочка! У меня даже конфеты кончились... Ты только посмотри, что я уже грызу,— пожаловалась она.

Тигранполосат глянул на дочку но, сердце его, вмес­то того,чтобы облиться кровью, вдруг наполнилось ра­достью.

— Лед! — закричал он.— Лед! Лед! Нужен лед!

Мухобой кинулся к нему с куском льда,чтобы при­ложить его к голове маэстро, но тот оттолкнул его и пустился, в пляс, запев хриплым голосом:

Когда вокруг тебя весь мир цветет,
Свистит, щебечет, квакает, поет,
Помочь нам может только этот лёд,
Который дочь моя несчастная грызет!

— Который дочь твоя несчастная грызет! — нарочно стучала зубами об сосульку Сюзанна.

— Который дочь его несчастная грызет! — подвывали Али и Вали.

Когда звенят горячие ключи
И жизнь непобедима, хоть кричи,
Спасут нас, повторяю, без труда,
Сверкающие глыбы льда!

— Куда? — спросил Мухобой.

— Туда! — крикнул Тигранполосат, указывая на ручей.

Тут же был вызван порации маг-чародей, профессор самой черной, какая только может быть, магии, прилетевший в своем сверхзвуковом железном сундуке, обмотанном стальными цепями и увешанном амбарными замками.

Сундук грохнулся о землю, из него повалил черный дым, потом выскочил черный кот, потом вылетела чер­ная курица, потом вышвырнулась колода карт, и только после этого вышел сам маг-чародей, всем злодеям злодей. Он перепиливал красавиц в цирке, усыплял публику, мог пройти через стену и расплавить взглядом наручники... Узнав, что от него требуется, он достал из кармана «холодок», бросил одну таблетку в ручей, прошептав над нею свое карамба-марамба, — и все ручьи в лесу моментально замерзли. Вторую таблетку «холодка» он подбросил вверх — и с неба тут же повалил снег. Третью таблетку он катнул в сторону Солнечных холмов — и там началась настоящая метель с гололедом. Навыбрасывав из сундука шуб, валенок, рукавиц, а для Сюзанны еще и мятных леденцов, маг-чародей водворил на место своих ассистентов — курицy, кота, дам, валетов и королей, снова обмотался цепями, замкнулся замками и полетел дальше вершить свои черные дела.

А в лесу Горячих ключей впервые за всю его историю наступила зима.

Вы, конечно, заметили: с 64 страницы бесследно исчез покровитель леса Балабан. Не бесследно — отпечатки его босых ног лучше всякой магнитной стрелки указы­вали точно на юг, откуда проходит из дальних стран долгожданная гостья — фея Весны. Кому же еще мог он пожаловаться на безобразия, творимые в лесу Тигранполосатом и его ловцами-молодцами!

Фея Весны не была такой красавицей, как ее опи­сывают. Фей много, есть среди них и белоручки —им достаточно взмахнуть волшебной палочкой — и все про­исходит само собой. У нашей феи не было волшебной палочки, но зато у нее были волшебные пальчики. Правда, они у нее были постоянно в земле, потому что фея все время сажала луковички, семечки, косточки. Фартук у нее был весь в оттопыренных кармашках, туфельки сбиты, с комками налипшей на них грязи — феям почему-то не положено ходить босиком, хоть плохонькие, но обязательно должны быть башмачки — но это была настоящая фея!

— Поторопись! — упал ей в ножки Балабан. — Сил моих больше нет — погубят эти злодеи лес Горячих ключей.