Зеленый на красном

Я встретил его в Хитроу. И первое, что он сделал, это пошел в магазин Дьюти Фри и купил бутылку водки. Приземлившись в Париже, мы обнаружили, что железнодорожный экспресс TGV был отменен из-за забастовки, и нам не оставалось ничего иного, кроме как погрузиться на обычный пассажирский состав, забитый морячками-призывниками, направлявшимися в Марсель. До Дижона мы добирались часов пять — и к этому времени от водки не осталось уже ничего.

Мы тихонько прокрались сквозь двери отеля, к счастью было уже поздно и весь автогоночный народ разбрелся по своим номерам. В номере Джеймс врубил на своем портативном стереомагнитофоне Бетховена. Он игнорировал последовавшие за этим стуки в стены и потолок до тех пор, пока не пришел кто-то из администрации и не попросил нас прекратить вечеринку, поскольку времени было уже три часа ночи. А ведь предполагалось, что Джеймс будет инструктировать меня, как стать профессиональным гонщиком…

На следующее утро я спустился на завтрак и встретил Уолкера Вейдлера, участвовавшего в этот уикенд в команде Ф3000, спонсируемой Мальборо. Уолкер сказал: «Прошедшая ночь была невыносима. Я едва ли сомкнул глаза. Люди в соседней комнате всю ночь сходили с ума, и мне пришлось вызвать портье, дабы он прекратил это безобразие.»

«Боже, Уолкер», — ответил я. «Это ужасно». Он так и не понял, кем же были на самом деле те преступники, пока четыре года спустя мы не оказались в Японии, и я не подошел у нему и не рассказал, как было дело. Он произнес: «Я так и знал! Я догадывался, что Мальборо хочет от меня избавиться. Они подослали вас, чтобы вы своей вечеринкой испортили мне сон накануне гонки.» Он правда в это поверил.

В то время Уолкер выступал за Оникс, команду, спонсируемую Мальборо. В 1989 году она перешла в Формулу 1, и это стало одной из причин, по которой деньги Филип Морриса перешли к Пасифику, что и заставило Уолкера поверить в то, что приключения Джеймса в Дижоне были частью тщательно разработанного плана. Но причиной тому стал пятичасовое путешествие на поезде и распитая бутылка водки; не больше и не меньше.

Во всех соревнованиях, в которых команда Пасифик выступала ранее, она добивалась успеха. Сама из Норфолка, шасси Рейнард, японские моторы Мюген, поддержка Мальборо, Лехто и я в качестве пилотов. По всем предсезонным прогнозам мы смотрелись замечательно.

В первой гонке я обошел Джей Джей в квалификации, что, как оказалось, стало для всех сюрпризом, особенно для членов команды. Это немного осложнило мне жизнь, поскольку Пасифик строился вокруг Лехто, и даже несмотря на то, что я гораздо чаще опережал его в квалификации, нежели он меня (по-моему, счет был 6–3), он оставался фаворитом — и это меня немного напрягало.

Дабы еще больше усугубить положение вещей, по ходу третьего этапа, проходившего по улицам французского города По, меня наказали черным флагом. По официальной версии я блокировал другого гонщика, которым, так уж случилось, оказался француз. Если их послушать, то могло сложиться впечатление, что я вилял из стороны в сторону. На самом же деле каждый круг я проходил ровно по одной и той же траектории. Мой болид настолько плохо реагировал на кочки, что я даже не пытался занять внешнюю траекторию при входе в поворот. Тот парень, что шел позади, может быть, и был быстрее. Но это его дело — найти способ объехать меня по внешнему радиусу.

Я предстал перед стюартами и был оштрафован, представьте себе, на 5000 долларов. Непостоянство, проявляемое представителями ФИА, руководящим спортивным органом, служит типичным примером сложившейся в то время системы. Неделей ранее в течение Гран При Монако Рене Арну сошло с рук то, что он мешал лидерам обогнать его на круг. Я сражался за позицию, меня на круг не обгоняли; Арну же испортил гонку шедшему на втором месте вслед за Айртоном Сенной Алену Просту, привезя тому десять секунд на пяти кругах. Арну едва ли получил даже выговор, я же был оштрафован на сумму, которой у меня не было.

На самом деле я зарабатывал себе на жизнь тем, что покупал и продавал дорожные автомобили. Мальборо просило меня оставить этот бизнес; однажды я чуть не опоздал на гонку из-за того, что продал машину потенциальному покупателю по пути на автодром! Мальборо аргументировало свою просьбу тем, что они предоставили мне место в болиде, на бортах болида и на комбинезоне пустые места, и я должен был подыскать спонсора. Большинство гонщиков умудрялось где-то достать денег, я же не мог найти ничего. Я в самом деле пытался — правда, должен признать, не особенно сильно — но проблема заключалась в том, что у меня не было связей.

Из Формулы Форд я сразу попал в структуру Мальборо. Мне конечно пытались помочь, например, Дэвид Марри, проживавший в Дублине представитель Филип Морриса, но в конце концов, разве кто-нибудь захочет спонсировать человека из Северной Ирландии?

Множество людей верило в то, что у меня куча денег; некоторые даже считали, что я зарабатываю 40–50 000 фунтов стерлингов в год!