Зеленый омут

В чане, наполненном, как определил Манфред, крепким раствором соли, плавали изуродованные останки грудных младенцев, множество глазных яблок, явно принадлежащих людям, отрезанные губы и еще что-то, столь же жуткого и неприятного вида. Рядом на сложенной из камня печи стояло несколько тиглей,[51] металлических сосудов разных размеров, ступок, реторт[52] и прочих приспособлений алхимиков. Молодой человек узнал их сразу, – почти такими же пользовались они с Луиджи. Здесь их было намного больше, – чувствовался размах исследований и опытов.

Первый шок быстро прошел, и Манфредом овладело чисто профессиональное любопытство. Он подошел поближе и начал рассматривать все подряд. В одной из ниш лежали бузинные трости, которые, якобы, защищали путника от диких зверей и людей, замысливших зло. Трости срезались накануне определенного времени, мягкая сердцевина выдалбливалась, и в эту пустоту следовало положить: волчьи глаза, языки трех зеленых ящериц, сердце собаки, три ласточкиных сердца – все превращенное в порошок, – прибавить порошок травы железняка и закрыть металлическим набалдашником.

Луиджи иногда изготовлял такие трости для богатых заказчиков, очень смеясь при этом и заламывая такую цену, что Манфред всякий раз ожидал, что сеньоры откажутся платить. Однако ничего подобного никогда не происходило, – платили исправно, да еще благодарили.

В расставленных тут и там склянках хранились порошки и снадобья, которых Манфред не знал. Были здесь летучие жидкости, ароматический воск, жгучие соединения, сложные порошки, которые они с Луижди покупали, так как изготовить подобное в условиях их лаборатории, не представлялось возможным. Кому могло все это принадлежать? Ясно, что не сеньору Альбицци. Он не только не разбирался в таких вещах, но, вероятно, и не был способен когда-нибудь разобраться. Слишком примитивный и грубый ум, – как говорил о нем Луиджи.

Манфред увидел больше, чем рассчитывал. Следовало возвращаться обратно. Теперь он знает тайну заброшенного коридора и таинственной двери, и сможет вернуться сюда в любое подходяще время. Антония, наверное, волнуется, ожидая его. Нужно торопиться. Молодой человек в последний раз обвел взглядом подземную лабораторию: свеча почти догорела и обжигала пальцы. Он поспешно поднялся наверх, привел комнату в прежний вид и закрыл за собой тяжелую, покрытую орнаментом, дверь.