Зеленый остров

Но когда вмешалась в их отношения мать, от стройности, в которую привел свои мысли Коршунков, ничего не осталось. А теперь, с появлением бывшего мужа Зои, Коршункову все показалось еще более запутанным. Он попытался оценить ситуацию глазами Семена Лучинина и ужаснулся жалкости своей. По-ковбойски хладнокровный Лучинин в подобном положении лишь окинул бы соперника пронизывающим взглядом и без разговоров ушел бы от Зои. А она, конечно же, спохватилась бы, поняла бы, насколько возвышеннее ее любимый по сравнению с бывшим мужем. И умоляла бы о прощении. Только настоящий мужчина уходит раз и навсегда!..

Коршунков вспоминал других своих друзей-приятелей, парней, с которыми учился в школе, служил в армии, работал на заводе. Близких-то друзей у него не было, а приятели всюду находились. Могучий и ленивый Витька Титов. Болтун и весельчак Мишка Саулов. Любитель заграничного барахла и дисков, хитрый деятель Алик Четвериков. Нет, никто из них не рискнул бы свободой ради женщины с ребенком! Разве что блаженный Игорь Карцев. Но ведь он еще зеленый мальчишка!

«А может, у меня любовь?» — тревожно подумал Коршунков. Где-то он читал или слышал, что если человеку не удалось ни разу за всю жизнь полюбить по-настоящему, то такая жизнь вроде бы неполноценная. Однако во мнении приятелей Коршункова любовь была только увертюрой перед свадьбой. Сначала любовь, а потом, когда уже деваться некуда, женитьба. Только вот жениться Коршункову пока еще не хотелось — это он чувствовал отчетливо. И Зою вместе с тем терять не хотелось!..

— Как хорошо, что ты пришел! — обрадовалась Зоя. Она провела Коршункова в кухню, где в этот час никого не было, все домашние смотрели кино по телевизору. — Есть, конечно, хочешь. Сейчас я накормлю тебя котлетами с жареной картошкой.

— Спасибо, есть не буду. Поужинал у матери, — соврал Коршунков, невольно копируя интонацию Лучинина. — Ленка спит уже?

— Уложила.

— Не догадалась?.. Насчет отца?

Зоя даже побледнела.

— Ты что! Этого еще не хватало!

— А зачем он приехал?

— Говорит: за нами. За мной и дочерью.

— Ничего себе! — Коршунков мотнул головой. — Вспомнил, называется! Он бы еще подождал, пока Ленке восемнадцать исполнится — и приезжал бы к ней на свадьбу. Хорош папаша!

— А это тебя не касается, — спокойно сказала Зоя.

— Почему? — удивился Коршунков.

— Неужели тебе и это нужно объяснять?

— Мой отец, между прочим, платил алименты по-честному.

Зоя болезненно поморщилась.

— Разве в этом дело? — спросила она. — Я уехала — и все. А Ленка уже здесь родилась. Он сегодня ее первый раз в жизни увидел… Так что будем дальше делать?

— Я не знаю… — тоном безвинно пострадавшего человека проговорил Коршунков.

— Ну, тогда будем пить чай. Садись ближе к столу. Вот булка, масло — делай себе бутерброд.

14

Прислушиваясь к самоуверенной болтовне Валентины Сазоновой, Нина Федоровна скрытно усмехалась, жалея о том, что не стало у нынешней молодежи стремления к интеллигентности. Но с тех пор, как Валентина открыла Нине Федоровне существование контролера ОТК цеха мелких серий Зои Дягилевой, отношения между лаборанткой и старшим инженером сильно изменились.

Теперь Нина Федоровна обедать в столовую ходила только с Валентиной Сазоновой. Валентина, чтобы сохранять власть над гордой Коршунковой, экономно расходовала сведения о Зое и Сергее. И не упускала случай, чтобы, как она выражалась среди подруг, «куснуть эту мымру». Например, не так уж много знала Валентина про то, как училась и жила в Ленинграде Зоя. Но, рассказывая об этом, Валентина не жалела красок.