Зеленый поезд

Печальным «героем» истории явился один иностранный летчик, который принял двигавшийся в тропосфере безобидный автоматический разведчик погоды за советский межконтинентальный снаряд.

Последнее сообщение с Земли, принятое на «Звездном охотнике» и оборвавшееся на половине, говорило о том, что положение чрезвычайно серьезно.

И больше ничего. Ничего на протяжении четырех лет по часам корабля…

В кают-компании шли ожесточенные дебаты на политические темы. Кутузов угрюмо выслушивал их, но сам молчал. Разговоры взвинчивали нервы людей, и он наконец своей командирской властью положил им конец.

— Не будем питаться самодельными домыслами и гипотезами, — заявил астрокапитан. — Это ни к чему хорошему не приведет. Потерпите. Восстановится связь — и мы все узнаем.

Но связь восстановить не удалось, хотя все устройства внешне были в порядке. Здесь действовали загадочные силы, которые человеческое знание не могло пока ни постигнуть, ни устранить.

Каждую вахту на вопрос: «Есть что-нибудь?» — Кутузов слышал от физика Маркова стандартный ответ: «Пока ничего, Владимир Платонович…» И так четыре года.

Теперь, уже в преддверии Земли, с неодолимой настойчивостью преследовали Кутузова повсюду — на посту, за столом, в минуты отдыха, даже во сне — одни и те же мысли: «Что там? Что, если тут виной не радиоаппаратура, а… сама Земля? Земля, которая молчит…» Каждый задавал себе один и тот же вопрос: «Что же победило — мир или война?» Куда теперь вернутся они: в новый, многоцветный, радостный мир или на выжженную, опустошенную планету, изрытую радиоактивными кратерами? Добыт большой научной ценности материал. Но будет ли кому вручить его?

И ярким огоньком вспыхивала надежда, росла, согревала.

Курс — Земля.

В сферу притяжения Земли «Звездный охотник» вошел на минимальной, то есть первой космической, скорости. Теперь следовало выключить двигатели и на некоторое время превратиться в спутника своей родной планеты. Русанов и Марков, сменяясь, непрерывно хлопотали над приемными устройствами, но они по-прежнему бездействовали.

— Ну что ж, — сказал Кутузов, осунувшийся за двое последних бессонных суток. — Будем садиться!

Он послал во все концы корабля световой сигнал, приказывающий членам экипажа занять свои посты.

Наступал самый ответственный момент возвращения: при помощи специальных посадочных двигателей малой мощности нужно было ввести космолет в плотные слои земной атмосферы и на небольшой скорости искать площадку для приземления. Кутузов включил оптический пантовизор — аппарат для дальновидения.

Экран осветился. Кутузов, положив правую руку на рычаг управления посадочными двигателями, левой вращал рубчатое колесико пантовизора. На экране сперва туманно, потом все ясней и ясней начали проступать очертания земных материков. Прорезав слой облаков, корабль снизился и пошел над западным, ярко освещенным полушарием.

— Курс — север — северо-восток. Скорость — полтора километра в секунду, — сказал Кутузов крепким командирским голосом.

День угасал на экране пантовизора. Под кораблем стлался Северный Ледовитый океан, но — удивительная вещь! — без белой снеговой шапки на полюсе.

И вот космолет уже над Беринговым проливом, перечеркнутым цепочкой огней.

— Владимир Платонович, смотрите, смотрите! — закричала Снежко. — Плотину построили!

Но Кутузов видел и сам. Под ним мелькнуло величайшее гидротехническое сооружение, возведенное за годы, пока экипаж странствовал меж звезд. Один конец плотины упирался в советский берег, другой в американский. Значит, две великие державы сумели рука об руку осуществить великое гуманное дело! Растоплены вечные льды Северного Ледовитого океана… Значит…

— Значит, мир победил войну! — возбужденно подсказала Снежко. — Товарищи…

В дверях штурманской рубки толпились экзобиолог Пугачев, Кан-Кен-Бон, астроботаник Пилипчук. На экране сияли созвездия новых городов, названий которых астронавты еще не знали.

Скорость шестьсот метров в секунду… пятьсот… триста.

Кутузов напряженно всматривался в экран. Происходило что-то странное: огни начали мигать, они то вспыхивали, то гасли с короткими промежутками.

Кутузов силился понять, что это означает… И вдруг его осенило: проще простого! Да это дедовская азбука Морзе! На Земле поняли, что у астронавтов отказала связь, и вот сигналят.

— «Пла-мен-ный при-вет по-ко-ри-те-лям кос-моса! — читал он вслух. — Идите… посадку… район… Звeздограда… Привет! Привет! Привет! Вам… открывает… объятия… Коммунистическая… Родина!» Он повернулся к товарищам, шагнул к ним.

— Вы слышите? Коммунистическая Родина! Недаром мы летели в грядущее!

Кутузов перевел дух. Он видел кругом дорогие счастливые лица товарищей.

Михаил Михеев СТАНЦИЯ У МОРЯ ДОЖДЕЙ

Роботов под маркой ТУБ — Типовые Универсальные Биотокового программирования — выпускал единственный в стране Завод Высшей Кибернетики.