Зеленый рыцарь

Жизнь, препятствующая любым начинаниям Беллами, щедро одарила успехами Клемента. Он плыл по ней ловко, беспечно, оживленно и легко, чувствуя себя как рыба в воде. Он поступил в Кембридж, мечтая о театре, и мгновенно был принят в «Футлайтс» — любительское театральное общество Кембриджского университета. Клемент с удовольствием посещал академические занятия, изучая английскую филологию, любил литературу, овладел новомодными критическими теориями. Его статьи публиковались в университетской периодике. Однако, имея все шансы стать одним из лучших выпускников Кембриджа, он сбежал в Лондон, соблазненный театральными агентами, частенько посещавшими спектакли «Огней рампы». Клемент обожал театр, обожал сами театральные здания, актеров, их высокопарные голоса, гулкое эхо, разносящееся по пустым залам, костюмы, запахи кулис и гримерных, неизбывную искрометность художественных образов и сценических перевоплощений. В этом грандиозном дворце правды и притворства он мог сыграть любую роль, некоторые, правда, говорили, что его универсальность чрезмерна. Он считался хорошим актером, одаренным от природы. Очень рано осознав свой талант, Клемент всячески совершенствовал свои подражательные способности. Обладая силой, подвижностью и изяществом, он мог бы стать балетным танцором и даже поработал немного цирковым акробатом. В театре ему удавалось практически все. Он попробовал себя в режиссуре, а также в качестве декоратора и костюмера. Его называли счастливчиком, приносящим удачу. Талантливый во всех областях, Клемент так и не смог остановиться на чем-то одном, но считал, что и такая судьба его вполне устраивает. Успех ждал его в любой избранной им роли. Он неизменно выдавал свежие идеи. Признанные мэтры театрального мира обычно говорили ему: «Etonne-moi» [14]. Достигнув известности в узких кругах, он не достиг, однако, большой славы. Клемент чаще играл в маленьких театрах, чем в Уэст-Энде. Умудренные наставники упорно советовали ему не растрачиваться по пустякам, перестать изображать клоунов, перестать цепляться за образ двадцатилетнего юнца из Кембриджа. Но именно таким Клемент себя и ощущал и, наслаждаясь этим чувством, почти не сомневался, что боги наделили его даром вечной молодости. Клемент, безусловно, питал слабость к противоположному полу. Но и тут ему опять-таки не хватало целеустремленности, не хватало постоянства, хотя он и сам проповедовал, что в великолепном караван-сарае не стоит надолго задерживаться в одних апартаментах. Театр отнимал чрезвычайно много сил, такое m'etier — ремесло, как говорят французы, — требовало полной свободы бытия. Для него не существовало понятия «семейная жизнь». Его семьей были старший брат Лукас, а также Тедди и Беллами, позже Тедди с Луизой, а потом Луиза и дети. Под детьми подразумевались ее дочери и Харви, для которого Клемент играл роль если и не любящего отца, то уж наверняка самого очаровательного дядюшки, а впоследствии скорее брата.