Зеленый – цвет опасности

– Так, значит, я вне подозрений? – отреагировала Фредди. – Как мило!

– Вуди, а не получится так, что использованных баллонов с кислородом будет слишком много, а баллонов с углекислым газом, наоборот, недостает? – высказал предположение Иден.

– О боже! – воскликнула Вуди, выпучив глаза. – Интересно было бы посмотреть!

– Можешь не сомневаться, там все в порядке, – сказал Барнс. – Кокрилл на следующий день проверил. Подозреваю, один из черных баллонов был выкрашен в зеленый, для ровного счета.

– Зеленой краски нигде нет, – сказала Фредерика.

– Думаю, черную краску можно смыть потом, перед тем как пересчитывать пустые баллоны. В операционной полно ацетона, скипидара и тому подобных вещей. Краска еще до конца не схватилась, только высохла.

– Даже и не высохла до конца, поскольку оставила черный след у Вуди на халате.

– А скипидар не удалит заодно нижний слой?

– Нет, фабричной эмали ничего не сделается, максимум немного испачкается, но баллоны такие старые, на них и так полно сколов и царапин, никто ничего не заметит.

– Вуди, дорогая, поставь, пожалуйста, чайник, иначе ты весь стол зальешь, – раздраженно сказала Эстер.

– Выходит, я тоже могла это сделать, да, Барни? – внезапно вмешалась Фредерика, которая, очевидно, тщательно обдумывала услышанное. – Потому что все время, пока перекрашивали баллон, я была в палате с моими страдающими пациентами.

– Любой из нас мог это сделать, – огорченно констатировал майор Мун. – Такая ужасная ночь выдалась, что можно было делать что угодно, никто бы ничего не заметил. Вуди говорит, она сидела в коттедже, Эстер, по ее словам, присоединилась к ней сразу же, как только ушла из палаты, Барни выходил из операционной примерно на полчаса вскоре после того, как привезли Хиггинса, Иден совершал вечерний обход, а я был в приемном покое, но тоже отлучался.

– Мы все могли совершить первое убийство, – нетерпеливо сказал Иден. – Ладно, Фредерика, все, кроме тебя! И любой из нас мог убить бедняжку Бейтс. Однако никто из нас не мог в тот день устроить покушение на Фредди. Возьмем, к примеру, меня. Я не мог знать, что у них не нашлось лишнего шиллинга для счетчика. Это мог сделать только тот, кто знал, что у них кончился газ, иначе нет никакого смысла оставлять кран открытым.

Последовала неловкая пауза. Все помнили, что Джарвиса видели выходящим из коттеджа в то утро и что он так и не сказал, зачем он туда заходил. Однако никому не хотелось говорить ему это в лицо. Он оглядел друзей, немного озадаченный выражением их лиц, но, поскольку все промолчали, продолжил:

– То же самое относится к Барни и Муну, они могли сделать все остальное, но в том, что касается попытки отравить Фредди, они вне подозрений. Я думаю, Эстер могла, но именно она спасла Фредди, и совершенно очевидно, что она не стала бы убивать Уильяма. Что касается Вуди…

Иден посмотрел на нее с легкой улыбкой.

– Вообще-то все это могла сделать ты, – смеясь, заметил он.

– Получается, что так, – спокойно ответила Вудс.

– Каким образом, дорогая? – спросила Фредди.

– Ну конечно, я сидела здесь одна, ожидая прихода Эстер из больницы, когда Хиггинсу готовили баллон с углекислым газом, поэтому у меня нет алиби, и в любом случае у меня было множество возможностей остаться в операционной в полном одиночестве. Я была одна, когда убили сестру Бейтс. Я знала, что в то утро, когда Фредерика едва не погибла, у нас закончился газ, и хотя они с Барни собирались поехать в город, я легко могла предположить, что он придет слишком поздно и не успеет ее откачать. Что касается Уильяма, у меня была куча времени в операционной для замены перекрашенных баллонов, и мер предосторожности, чтобы их не использовали в следующий раз, и тому подобного…

– Выходит, действительно могла, – сказала Фредерика.

Все смущенно посмотрели на Вуди – и сразу в сторону, на что угодно, только бы не встречать взгляд этих ясных карих глаз. Дружески болтая от нечего делать, они вдруг почувствовали, что между ними притаилось нечто страшное и отвратительное. В конце концов, кто-то должен был совершить эти преступления, причем кто-то из них… На простом, немолодом уже лице Вудс отразилась невероятная боль, которую затем сменила оскорбленная гордость. Она сказала резко:

– А поскольку вы все готовы поверить, что эти убийства – моих рук дело, я, пожалуй, расскажу вам о мотивах.

Иден поморщился:

– Нет, не надо, Вуди.

Пару секунд она колебалась, потом, уже не обращая на него внимания, произнесла громко и резко:

– Когда Хиггинс и Уильям лежали под завалами во время авианалета… Что последнее они слышали?

Эстер очнулась от испуга и пролепетала:

– Вуди, дорогая, пожалуйста, не говори ничего. Прошу тебя. Мы верим, что это не ты. Не говори ничего такого, о чем ты пожалеешь.

Вудс уже не могла остановиться. Она повторила с нажимом:

– Так что же они слышали?

– Радио, – сказала Фредди, не в силах отвести взгляда от лица Вудс.