Зеленый Университет: Кузница душ

Объяснял Теор это все довольно подробно, пусть сама Пришедшая ни о чем и не спрашивала, опасаясь, что здесь и сейчас ей вынесут приговор, не подлежащий обжалованию. Просто кивала на все, напряженно смотря на менталиста.

— В чем бы ни было дело — нет вещей, которые нельзя хоть как-то исправить, — ободряющее заметил Теор. — Кроме смерти, там цена слишком высока. Но ты одна со своими проблемами не останешься.

— Спасибо, — тихо, но с чувством заметила Альба.

— Смотри на меня и не шевелись, — преподаватель положил руки на ее виски. — Просто смотри на меня.

На удивление, Альба ничего не ощутила. Прикосновение чувствовала, карие глаза менталиста, буквально к себе притягивающие, видела, но и только. И пожалуй, это ее испугало даже сильнее, чем что-либо еще.

Теор не двигался довольно долго, и когда он наконец отвел взгляд, Альба почувствовала, как пересохли глаза и как затекла шея.

Через мгновения, полные попыток прогнать из глаз песок, Пришедшая обнаружила столе чай и пару пирожков, подозрительно похожих на те, что сама брала в булочной вчера.

— Ешь, пей, и не волнуйся о своей магии, — заметил Теор, сам отпивая чай. — На тебе саморазвеивающееся внушение, пусть и довольно сильное. Оно начнет распадаться примерно к моменту нашей вылазки в полевой лагерь и окончательно сойдет на нет где-то через день-два дня после этого. И нет, я не вру, мне незачем.

Альба, поняв, что ее взгляд был слишком выразителен, попыталась взять себя в руки.

— Простите.

— Я понимаю твои опасения. Но форсировать слом внушения опасно, это может твои естественные щиты нарушить, а это уже довольно паршиво. Благо работа в архиве сама по себе не требует применения магии. В музей, правда, тебе пока не попасть, там есть определенные процедуры, для которых нужны плетения от входящего. Но все равно ты экскурсию пропустила, а целенаправленно мы туда уже после полевого лагеря поедем, так что насмотришься еще на экспозицию. Так что пока на твою жизнь нынешние ограничения не слишком повлияют.

Альба кивнула. Не спорить же с магистром, в самом деле. Да и правда — она все равно намеревалась в архиве про Кузницу Душ читать и задание выполнять, и все.

Но все равно все это ей не нравилось.

— Я понимаю, что тебе это сложно. Но Альба, это временно. Магия вернется к тебе.

Последнюю фразу Теор произнес с уверенностью. Большой уверенностью. У Альбы было подозрение, что уверенность эта была сродни внушению… Но, так или иначе, все-таки вера старшего мага в благополучный исход немного передалась и Пришедшей.

Вечер прошел за разговорами. Сен, Жан и Амири наперебой делились впечатлениями от похода в музей и описывали виденные там магические диковины, Альба же в общих чертах поведала историю о своем «путешествии» в заброшенный храм.

— Тут Малта почитали… Не знал, не знал, — с некоторой растерянностью заметил Жан, стоило Пришедшей только начать описывать статую мужчины в разрушенном святилище.

— А почему это тебя удивляет?

— Ну, его церковь была малочисленна, и я думал что только у нас в городе еще храм есть, и тот тоже оставленный. Поговаривают, что Малт снизошел к людям во время Первой Войны, посчитав действия сиятов нарушением справедливости, которую хранил. Потом его культ как-то всегда наособицу стоял, и в итоге ему чаще всего молятся просто в числе всех богов. А тут целый храм, — чуть пожал плечами провинциальный некромант.

— Все равно не понимаю, — Альба в местных религиозных тонкостях так и не смогла разобраться, к своему большому сожалению.

— Ну, Малт добр не был к людям. Никогда. Есть Воплощение, давшее нам магию, есть Дара, отмеряющая наш удел. Есть Покровители, в разных народах и разных языках с разными именами, но с одной сутью — давать успех в каком-то деле. Их обычно изображают группами в храмах, изредка выводя какого-то одного на первый план. Но Малту молились только тогда, когда хотели исправить несправедливость, но он редко откликался. Малт — покровитель возмездия. Кары. Воздаяния. Наказания — понимай как угодно. А наказать за что-то можно каждого. Говорят, в древности были его храмы, и в них часто были тюрьмы или и вовсе места для казней. Но чем чаще осуждали невиновных и отпускали виноватых, тем, как говорят, жестче становился Малт и к своим последователям, и к просителям. В итоге его жрецы беспрестанно наказывали себя, ведь не бывает тех, кого наказание минует. Разумеется, Синоду, тогда кстати куда более властному, чем сейчас, это не понравилось. Такой образ как-то не вязался с богами-ащитниками людей и покровителями людских профессий. Жрецов потребовали прекратить практики, но те говорили, что бог велит им делать то, что они делают. В итоге поклонение Малту запретили и его святилища пришли в упадок. В некоторых Храмах Всех Богов есть его статуи, но обычно перед ними никто не останавливается. Не думал, что в этой глуши вообще может быть что-то подобное, да еще и с остатками чар… Они в Архиве видимо вообще не проверяют ничего, так собьётся перенос, и будет на выходе одна половина в саркофаге, а другая — вне.

— Можешь ты придать всему мрачности, — заметила Альба.