Зеленый жемчуг

Впрочем, и отвратной мешанины, которую тут называли едой, на всех катастрофически не хватало. Видимо, занижая реальные цифры по донорам и работницам «фермы», менеджеры Корпорации довольствие распределяли, руководствуясь не реальным количеством находящихся на фабриках людей, а теми дутыми цифрами, которые фигурировали в отчетах.

Туся обратила внимание на двух совсем молоденьких, похожих на ощипанных цыплят девушек, которые неумело виляли бедрами, пытались разучить апсарский танец.

 — Те, кого допускают к работе с клиентами, могут питаться с оплаченного ими стола или хотя бы собрать объедки, — с голодным блеском в глазах пояснили они.

Похоже, торговля телом считалась здесь ремеслом завидным и почетным. И самый лучший паек получали доносчицы и надзирательницы.

Впрочем, последние, как Тусе по секрету рассказала соседка по нарам, относились к тем, кто пришел на фабрику добровольно, а иногда и для того, чтобы избежать тюрьмы. От детей эти видавшие виды хабалки избавлялись без особого сожаления, а в обслуживании «клиентов» видели чистое удовольствие. Зато на подчиненных им женщин смотрели с видимым пренебрежением и не гнушались рукоприкладства. Ладони и спины большинства узниц пестрели кровоподтеками и рубцами. Хотя лазерных плетей здесь не применяли, тонкие и гибкие железные пруты служили тоже неплохим орудием устрашения и произвола.

— Подумаешь, цаца! Еда ее не устраивает! — громыхала мордатая надсмотрщица, нахлестывая одну из женщин, которая, едва проглотив безвкусное тошнотворное месиво, зашлась в безудержном приступе рвоты. — Под мужиками лежать так вы все здоровые, а как обрюхатят их, так больных из себя корчат! Увижу такое еще раз, не погляжу, что ты уже на пятом месяце. Отправлю вместе с твоим ублюдком в установку.

— Какая тебе тряпка?! — накинулась она на одну их новеньких, когда та спросила, чем убрать с пола рвотную массу. — А роба на что? По мне хоть языком вылижи, но, чтобы было чисто!

 — Пошевеливайтесь, шалавы ленивые! Клиенты не будут ждать! — поторапливала другая мегера женщин, отобранных на сегодня в бордель. — Какая разница, порожняя непорожняя! Этого скинешь, другого тебе сделают! Муж, говоришь, обрюхатил? Да где он твой муж? С башкой простреленной или в установке? Думать надо было, когда с бунтовщиками связывалась! Да и какая разница, от кого рожать? Ублюдка своего все равно не увидишь. Считай, что дохлого родила.

Тусю невольно передернуло. На этой изнанке мира, где понятия добра из зла искажались, как характеристики пространства и времени в червоточине, священное таинство материнства растаптывалось с особым смаком, а любовь сводилась к оплаченным звонкой монетой биологическим потребностям похотливых скотов.

Видимо, отношение к происходящему слишком ярко отразилось на ее лице, ибо надзирательница взяла свое орудие устрашения наизготовку и двинулась в ее сторону.

— А ты что зыркаешь? Завидно? Я тебе быстро моргала подправлю! И кто на тебя только, такую уродину, позарился? От этого ублюдка избавишься, не знаю, кто тебе следующего сделает? Если желающих не найдется, придется тебе раньше срока отправиться к донорам.

Туся застыла на месте, понимая, что сейчас может произойти что-то непоправимое. Конечно, очень не хотелось бы энергию, которую она копила на освобождение Командора и барсов, потратить на эту зарвавшуюся тварь, но где взять силы, чтобы сдержаться. К счастью, в это время надзирательницу кто-то отвлек, а всех новеньких отправили вычерпывать и вывозить нечистоты.

Пытаясь подавить рвотные позывы и закрыть от аммиачных запахов дыхательные пути, Туся невольно вспомнила путешествие по тоннелям канализации в Новом Гавре. Тогда все тяготы пути с ней делили барсы и Арсеньев. И разве она имела право роптать сейчас, зная в геенне какого ада все еще находились верные товарищи и любимый.

В подземной тюрьме, где пленники провели в общей сложности три с половиной месяца, воздуха не хватало не только из-за сбоящего протеза легких и отсутствия вентиляции. Заключенных сутками держали в оковах, не заботясь о том, как они отправляют естественные потребности, а закрепленные на ошейнике и наручниках датчики реагировали только на остановку сердца. Да и о каких потребностях могла идти речь, когда даже полагавшийся заключенным раз в сутки литр воды надсмотрщики, глумясь, выливали прямо в рот или просто на голову, не заботясь о том, сколько попало внутрь.

Женщины на «ферме» не испытывали хоть этих лишений. С другой стороны, в отличии от барсов, которые, как агенты вражеской разведки и не рассчитывали на снисхождение, «свиноматки» и обреченные на донорство члены их семей родились и провели большую часть жизни на Раване и других планетах Рас-Альхага. Впрочем, неприкасаемые и потомки «грязных» шудр не считались полноценными гражданами Альянса и не могли рассчитывать на защиту со стороны общества и закона, и этими древними пережитками много лет бессовестно пользовалась «Панна Моти».