Зеленый жемчуг

Барс рассеянно кивнул, переводя взгляд с дисплея навигатора на циферблат часов. Туся не была уверена, что ее слова дошли до его сознания. А между тем она бы сейчас, не задумываясь, помимо милого домашнего прозвища, производного от Ритуси, открыла бы ему и свой адрес, и номер электронной почты, и шифр банковского счета. Впрочем, какое это имело значение. В конце концов, Барсы не обязаны помнить имена всех, кого спасают. Однако в следующий момент пересохшие, потрескавшиеся губы воина озарила улыбка.

 — Маргарита, — мечтательно повторил он Тусино полное имя. — Гретхен, говоря языком великого Гете. Назвали потому, что глаза зеленые, или оттого, что зубки ровные и белые, как жемчужная нить? Понятно, почему вокруг происходят чудеса. Девушка с таким именем должна притягивать все необычное. Дай Бог тебе дождаться Мастера, а не Фауста!

Туся почувствовала, как к щекам приливает краска. Хотя она не видела себя со стороны, она ощущала, как саднят и набухают все те безобразные следы, которые оставили на ее лице безжалостные руки и губы легионеров, и представляла, как все это выглядит при свете начинающегося дня. Хороша Гретхен! Нечего сказать! Ведьмы с Броккена и те, вероятно, смотрелись лучше. А он еще ведет разговор о зеленых глазках и жемчужных зубках. Издевается, что ли?

Но в карих глазах Барса она не смогла обнаружить и намека на издевку.

 — Арсеньев Александр Андреевич, — церемонно представился он, будто находился не под брюхом разбитой машины, а на дипломатическом приеме или светском рауте, — капитан третьего ранга подразделения «Барс».

Туся кивнула. Фамилия показалась ей знакомой, но она не могла припомнить, где и когда ее слышала. Барс тем временем продолжал:

 — Командование сил Содружества поручило мне доставить Вас в штаб.

 — В штаб? — удивленно переспросила Туся. — Зачем? Я не сделала ничего дурного!

 — Мы перехватили шифровку о том, что Вами интересуется кое-кто из научного отдела «Панна Моти».

Туся по-новому взглянула на события этой ночи. Стало быть, легионеры не просто обшаривали дом, а поджидали именно ее. Она вспомнила, что Галка однажды в разговоре обмолвилась про то, что Феликс теперь заведует одной из лабораторий корпорации, ведущих разработки в области новых энергоносителей. Похоже, все это время сестра каким-то образом поддерживала с ним связь. Неужели Галка…

Туся умоляющим взглядом посмотрела на Арсеньева:

 — Так Вы думаете?..

 — Что звонок сестры — это ловушка, — жестко отрезал он. — Возможно ее голос просто смоделировали.

 — Но зачем все это?! Для чего я им понадобилась?

 — Ваш отец — создатель «вакцины Усольцева», он проводил исследования, входящие в круг интересов корпорации.

— Но отца убили в прошлом году! Им ли об этом не знать!

 — Возможно, они ищут записи, дневники, наброски.

 — Все сгорело вместе с домом, а уцелевшее мы передали в институт…

 — Вы думаете, если Вы сообщите об этом руководству корпорации, Вам поверят? Уж если эти деляги потратили время и деньги, чтобы Вас разыскать, то поверьте мне, Вы им для чего-то нужны!

Туся кивнула. Последний довод ее отрезвил. Общаться с сотрудниками корпорации она не имела ни малейшего желания. Господи! Где же сейчас все-таки Галка?! Неужто Феликс похитил ее? Или она уехала с ним по своей воле?

Обременять своими опасениями Арсеньева она не стала, к тому же говорить про такую мразь, как Феликс, у нее просто не поворачивался язык.

Арсеньев меж тем снова взглянул на часы и продолжил уже спокойным деловым тоном:

 — У нас есть примерно десять минут. Можете отдохнуть, или заняться вот этим.

Сунув руку в карман слегка перекошенного ранца, он протянул спутнице что-то бесформенное, завернутое в серебристую фольгу. Туся машинально развернула обертку и от неожиданности чуть не ударилась головой о броню машины. Шоколад! Этот вкус она почти забыла. Наверно, потому, что шоколад называют витамином радости, а в ее жизни в последнее время происходило мало веселого.

Она покосилась на Арсеньева, как он воспримет ее щенячий восторг. Но Барс на нее не смотрел. Откинувшись назад, он прислонился к гусеницам машины и прикрыл глаза.

Мгла почти разошлась, и Туся наконец смогла его по-настоящему рассмотреть. Там, наверху, он показался ей матерым волком, едва ли не ровесником отца, сейчас она явственно видела, что ему нет и тридцати. Правильные, мужественные черты лица еще не приобрели резкость и жесткость, свойственные зрелым и пожилым годам, возле глаз лежали глубокие тени, но не морщины, лишь в коротких темно-русых волосах пробивалась ранняя седина.

Словно не желая, чтобы его разглядывали, Барс повернул голову и прикрыл кистью правой руки лицо. Кисть была мозолистая, жесткая, притертая к знакомому прикладу, перепаханная шрамами и следами от жутких переломов. Вместо среднего и указательного пальца стояли импланты, на мизинце отсутствовала одна фаланга…