Зелимхан

— Теперь трудно — потом легко будет. Дай мне дагестанский полк, я тебе Зелимхана поймаю. Дай мне казаков еще таких, которые верхом ходят, таких, которые пешком ходят, — я тебе в сто раз скорее Зелимхана поймаю.

— Возьми, — наместник говорил.

Взял Моргания-полковник и в Чечню пошел. Месяц прошел — Зелимхана не поймал, два месяца прошли — Зелимхана тоже не поймал.

— Плохое дело такое дело, — так думал. — Трудно, — так думал. — Весь народ абрек здесь, — так думал. — Доказчиков надо искать, — так думал.

Пришел доказчик к полковнику, вытер порог у полковника своим языком.

— Сколько заплатишь, полковник? — Я узнаю, где Аюб будет.

— Ничего не заплачу, доказчик. Нам не нужен Аюб — нам Зелимхан нужен.

— Сколько заплатишь, полковник? Мне много не надо за Аюба.

— Ничего не заплачу, доказчик… Нам не нужен

Аюб.

— Сколько заплатишь, полковник? Мне много не

надо за Аюба.

— Сто рублей заплачу, доказчик. Больше не дам ни одной копейки.

— Ты хороший человек, полковник. Ты кавказский человек, полковник. Ты, наш. За сто рублей я дам тебе Аюба.

День прошел, два прошли — не идет доказчик.

— Мало я ему дал, — полковник, так говоря, думал. — Надо было больше денег пообещать, тогда пришел бы доказчик.

А к Зелимхану из Владикавказской тюрьмы пришли, которые у Кеклхоевых были, которые у Нелхое-вых были. Кеклхоевы и Нелхоевы тоже в тюрьму пошли, — Кеклхоевы, Нелхоевы за Бици и Зезык в тюрьму пошли, за Зелимхана. Начальство так сказало:

— Все равно им теперь жить негде. Домов нет теперь у них.

Которые у Кеклхоевых и Нелхоевых были, к Зелимхану пришли.

— Твоих в тюрьме кормят плохо. Твоих в тюрьме мучают. Спрашивают, где твой муж Зелимхан.

Зелимхан ничего не сказал. Только губами задергал. Зубы показал, засмеялся.

— Переводчик хороший попался, сам ей говорит — Не говори, говорит. Все равно ничего не сделают. Не думай, говорит, что если офицерские погоны положил на свои плечи, так он, как все равно бог.

— Ты знаешь, кто у вас грамотный человек. Позови ко мне грамотного человека.

Пришел грамотный человек.

— Уо, селям алейкум, Мухтар! Пожалуйста, письмо надо написать к Михееву-генералу. Напиши ему, санти оха ха нана, чтобы не мучил моих детей.

— Так нельзя, Зелимхан. Хотя он генерал, ему вежливое письмо надо написать. Я ему так напишу: «Милости государ».

— Хорошо. Вежливое письмо напиши ему.

«Милости государ терском областы начальник заявляю вам известная человеку котора выдают ужасы кавказ».

— Ты что написал?

— Я написал: «Милостивый государь, начальник Терской области. Я известный человек, из-за которого много ужасов видел Кавказ».

— Очень хорошо написал, Мухтар. Дальше еще пиши.

«Царистских вополна поченонимы которая нарушают волосты во головия их стоит твоимат».

— Что ты написал?

— Я написал: «Царю которые вполне подчинены, нарушают власть, и во главе их ты, санти оха ха нана».

— Очень хорошо написал, Мухтар. Дальше пиши. «Устроют жезна толка себе не люде. Ми мирна хотел. Ты сажаю наших жена плен и мучат моих бедных людей. За то я твой дочка, котора Реданте борцы Шалакс плен».

— Ты что написал?

— Я написал: «И устраиваете хорошую жизнь только себе — не людям. Я хотел жить мирно, а ты взял в плен мою жену и мучаешь моих бедных детей. За это я твою дочь, которая ездит на Редант с борцами, вместе с самим Шарлем Аксом возьму в плен».

— Уо, Мухтар, хорошо написал! Очень хорошо. Скажи, пожалуйста: этот Шарь Акс сильный человек? Смешно будет, когда такого человека в плен возьмем. Пускай сам Михеев за него выкуп платит. За зятя. Уо, ха-ха-ха-ха! Теперь печать надо поставить. Еще бумага есть?

Достали еще бумагу и обожгли печать.

— Вот тебе, Михеев-генерал, одна печать; вот тебе, Михеев-генерал, еще одна печать.

Письмо пошло во Владикавказ. Пришло к Михее-ву, а к Бици пришел Степанов-генерал, Михеева помощник.

— Генерал просит узнать, не плохо ли вам здесь?

— Кто-нибудь говорил здесь, что хорошо ему?

— Генерал просил узнать, может быть, вам надо что-нибудь?

— Нам все надо. У нас все вещи пропали… Андроников сказал, что во Владикавказе отдаст… И не хотим черный хлеб есть.

Генерал сказал, чтобы дали им все…

…К Моргания-полковнику доказчик опять пришел.

— Скоро — хейт-байрам.[10] Каждому человеку по-праздничному поесть хочется.

— Ну, а мне какое дело?

— Аюбу тоже по-праздничному поесть хочется. Аюба отец быка резать будет.

Моргания-полковник горский князь был. Из Абхазии. Он не любил, когда человек за праздничную еду предает.

— Ты тоже хочешь к хейт-байраму быка зарезать?

— Я завтра буду к хейт-байраму быка резать.

— Я сегодня денег тебе не дам. Когда Аюб будет — тогда и деньги будут.

— Знаю, полковник. Ты думаешь, мне деньги на быка нужны, ты думаешь, у меня лишнего быка без твоих денег нету?

Когда Моргания узнал, что доказчику деньги не на быка нужны, сказал он:

— Я своему атагинскому офицеру скажу, чтобы он, когда ты придешь, за тобой пошел.

Доказчик к атагинскому офицеру вечером пришел. А лицо башлыком укутал.

— Пойдем, — сказал.