Зелинский

Около университета стала собираться толпа. Здесь, кроме студентов, не попавших в актовый зал, были курсистки, гимназисты, рабочая молодежь. Люди, стоящие внизу, дружно и радостно закричали, когда с треском распахнулось одно из широких окон и сверху медленно поползло полотнище с требованиями студентов.

Возгласы радости быстро сменились криками негодования: конные жандармы и войска окружили безоружную толпу и стали теснить ее к Манежу. Пошли в ход приклады ружей, шашки. Демонстрантов и многих, кто случайно находился на улице, загнали в Манеж.

Арестованным два дня не давали ни еды, ни питья. На третий день студентов переправили в Бутырскую тюрьму. Рабочая Москва на эти репрессии ответила забастовками, демонстрациями, произошло несколько столкновений с полицией и войсками.

В марте студенческое движение пошло на убыль, но университет продолжало лихорадить. Лекции читались в почти пустых аудиториях. В лаборатории студенты собирались больше для того, чтобы поговорить о последних событиях.

25 февраля 1901 года в Политехническом музее было организовано чествование В. В. Марковникова по случаю сорокалетия его научной деятельности. Был заслушан доклад В. И. Вернадского «О нефти, как природном теле в конце. XIX века», в котором он осветил громадную работу в области изучения нефти, проведенную Марковниковым.

Затем начались приветствия. К. А. Тимирязев говорил о приходе Марковникова на кафедру химии Московского университета:

«С вами свет и жизнь проникли в это мертвое царство… Московский университет благодаря вашему упорному, настойчивому труду получил настоящую европейскую лабораторию. Ведь не случайность, что за одинаковый период времени до вас из этой лаборатории вышло 2 научных труда, а при вас почти 200».

От химической лаборатории приветствовал Владимира Васильевича Зелинский, с глубоким уважением отмечал он плодотворную работу Марковникова.

Вечером на торжественном обеде в «Эрмитаже» собрались все научные силы физико-математического факультета. После первого тоста в честь юбиляра — делегация от студенчества, приветствовала старого профессора.

Чествование сорокалетия научной деятельности Марковникова вылилось в большое общественное событие. Это была дань глубокого уважения всех прогрессивных ученых научным и общественным заслугам Владимира Васильевича.

Было это, пожалуй, последним радостным событием в его жизни. Он стал сильно прихварывать и 29 января 1904 года умер.

Война с Японией началась рядом неудач и поражений. В. И. Ленин в статье «Падение Порт-Артура» расценил сдачу крепости как крушение системы самодержавия. По всей стране стали раздаваться голоса, требующие свержения царского правительства. В ноябре 1904 года недовольство войной вызвало мощную демонстрацию. Наряду с рабочими в ней принимала участие московская интеллигенция и студенты университета.

Профессор Тимирязев открыто выступал в печати с требованиями свободы совести, слова и собраний. Полиция преследовала прогрессивного ученого.

На события 9 января — Кровавое воскресенье — Москва ответила взрывом негодования. Ленин писал: «Да, урок был великий! Русский пролетариат не забудет этого урока. Самые неподготовленные, самые отсталые слои рабочего класса, наивно верившие в царя и искренне желавшие мирно передать «самому царю» просьбы измученного народа, все они получили урок от военной силы, руководимой царем…»

Началась всеобщая забастовка. В Москву вводили дополнительные войсковые части.

Эти тревожные дни совпали со 150-летием. Московского университета. Празднование юбилея было запрещено. Начальство боялось политического взрыва среди студентов.

Студенчество теперь стало другим, чем было в 80-х и 90-х годах. Учащиеся высших учебных заведений были объединены единым центром, в который входили пропагандисты и представитель Московского комитета РСДРП. Студенческое движение под знаменем революционной социал-демократии стало бороться не за узкоуниверситетские права, а за общеполитические лозунги.

События развивались. Произошли разгром русской эскадры при Цусиме, стачка иваново-вознесенских текстильщиков. Броненосец «Потемкин» поднял красное знамя. На все это в Москве сейчас же откликались рабочие, общественность, студенчество.

Осень принесла «Булыгинскую думу», всеобщую забастовку и — 17 октября — царский манифест о «даровании конституции».

На следующий день после царского манифеста на улицы Москвы вышла «черная сотня», начались погромы, убийства и аресты. Злодеяния лабазников, мясников и переодетых жандармов были остановлены вооруженными отрядами рабочих, в которые вливались и студенты Московского университета.

Лучшие люди не могли стоять в стороне. Не отстранился от помощи революции и профессор Зелинский. В критические моменты, когда в здание университета врывалась полиция, те, кому грозил арест, стучались в двери химической лаборатории. Ни о чем не расспрашивая, профессор Зелинский заботливо провожал их внутренним ходом из кабинета лаборатории в свою квартиру. А там, уже по одному, осторожно их выпускала Раиса Ивановна.