Зелёная мантия

— Chilosa? — проговорил он. — Кто знает? Но я тебе верю. Ты никогда не мог мне соврать, Тони. И что ты теперь думаешь делать? Нужно что-нибудь? Деньги? Пушку?

Валенти покачал головой:

— У меня есть домик в Канаде — надёжное место. Там все чисто. Никто меня не знает.

— Слишком близко, — заметил Марио. — Bastardi[7] увяжутся за тобой, как кобели за течной сукой. Тебе бы забраться в такое местечко, где, когда ты назовёшь себя soldato[8], спросят: «Какой армии?», а не «Из какой семьи?», capito?

— Я приготовил то место много лет назад — по твоему же совету, помнишь? «Даже в fratel-lanza[9] человеку нужно место, где ему не придётся беспокоиться о своей семье». Там у меня есть деньги. И оружие.

— Они от тебя не отстанут.

Валенти передёрнул плечами:

— Все равно я стал уставать.

— Чушь!

— Ладно. Пусть чушь. По-твоему, вернуться и надеяться на правосудие Рикки?

Рикке Магаддино, старшему сыну дона, предстояло унаследовать его империю. Марио невесело рассмеялся.

— Сегодня останешься у меня, — сказал он. — Ночью подкину к берегу и вышлю с острова контрабандой. У людей найдётся лодка. Документы нужны?

Валенти покачал головой.

— А эти люди с лодкой?..

— Друзья, а не… родственники.

— Ладно. Grazie[10], Марио. Я не стал бы так тебя подставлять, если бы знал.

— Думаешь, я не понимаю? Ладно, забудем. Come vai[11], а? Года два не виделись. Поговори со мной, Тони. Может, мы больше не увидимся, так что не будем терять времени.

Жена Марио была вдвое моложе его. Застенчивая темноволосая женщина говорила на мальтийском диалекте. Представляя её Валенти, Марио усмехнулся:

— Марио и Мария — как тебе нравится, а?

Когда двое мужчин собрались покинуть виллу, Мария с детьми отправилась погостить пару дней у сестры в Марсакале.

— Ночи здесь тихие, — сказал Марио. — И тёмные. Следуй за мной и не потеряйся, capital.

Он прошёл в спальню, отпер сундук и достал два американских револьвера тридцать восьмого калибра. Протянул один Валенти, и тот благодарно кивнул, засовывая револьвер за ремень:

— Надеюсь, не понадобится.

Марио кивнул.

— Машина у меня без рессор, а дороги здесь дерьмо, — предупредил он, — так что береги семейные драгоценности.

— Понял, — ухмыльнулся Валенти.

Марио щёлкнул выключателем, погрузив прихожую в темноту. Валенти открыл дверь, и ночь взорвалась. Первый выстрел ударил Валенти в плечо, развернув на месте. Вторая и третья пули ушли в косяк, осыпав обоих щепками. Четвёртая продырявила правую ногу Валенти. Он упал на пол.

— Bastardi — взревел Марио. Выпустив пару пуль в темноту, он захлопнул и запер дверь. — Вот это влипли, — пробормотал он, кинув взгляд на друга. Засунул пистолет за ремень, движением опытного пожарного взвалил Валенти на плечо и понёс к задней двери.

Взломав переднюю, soldati нашли пустой дом с пятнами крови на полу.

— На ту сторону! — приказал один из одетых в тёмное мужчин, хотя люди были расставлены вокруг дома и пройти мимо них, казалось, было невозможно.

Незваные гости рассыпались по комнатам, стреляя в шкафы и тут же распахивая дверцы, срывая одеяла с кроватей, обыскивая каждый угол, где мог бы укрыться человек. И никого не нашли. Потом выбежавшие в заднюю дверь вернулись с известием, что Джимми Сивелла и Счастливчик Манци убиты, так что не прикажет ли Фуччери поискать снаружи.

— Да, да, — согласился Фуччери. Папале прозвали Серебряным Лисом не только за цвет волос. Фуччери не удивился бы, узнав, что беглецы уже на полпути к Милану. Отыскав телефон, который чудом не раскурочили его люди, он позвонил своему capo, чтобы доложить о провале.

Графство Ланарк, февраль 1985

Шина лопнула, когда пикап Ланса Максвелла оставил за собой полмили просёлка, отходившего от шоссе Дарлинг — Лавант. Фургончик въехал в лужу у грязной обочины и встал, а Ланс, ругаясь про себя, вылез разбираться.

— Сиди, Дукер, — велел он крупной немецкой овчарке, занимавшей пассажирское кресло. Он нырнул под брюхо пикапа и тут же вылез, отряхивая колени. Господь распятый! Чтоб этой дряни продержаться пару миль до дому!

— Ладно, Дукер, — окликнул он пса. — Вылезай, малыш. — Пёс выскочил из кабины и ткнулся носом в хозяйскую ладонь. — Ладно, ладно, валяй! Можешь погонять белок, если отыщешь. Я занят.

Он выкатил из кузова запаску, прислонил её к борту и откопал в куче проволоки, тряпья и инструментов домкрат и гаечный ключ. Оглянулся на пса и увидел, что Дукер уже вынюхивает что-то на повороте к Французскому проезду. Они со своей шиной застряли как раз напротив старого участка Трежуров. Выцветший плакат «ПРОДАЁТСЯ», выставленный Фрэнком Клейтоном, так и торчал на покрытой снегом лужайке.

— Как же, Фрэнк, — усмехнулся Ланс. — Плачу два к четырём, если тебе удастся сбыть кому-нибудь эту дыру.

Когда он установил домкрат и начал поднимать машину, Дукер подбежал посмотреть, как дела.

— Не лезь под руку, — прикрикнул на него Ланс.