Зелёная зона

— Ты помнишь, Ариша? Все то время, что мы тусовались вместе, а? Нам было с тобой нефигово вдвоем, в постельке, помнишь? Разве ты не торчала со мной по полной, а? Ништячно ведь было, правда? Разве я не дал тебе все, что может мужик дать своей девочке? Признайся, Аришка!.. А прикиды какие я тебе дарил!..

Арина молчала, внимательно смотрела на него огромными, затянутыми зеленоватой тиной глазами. Она почти не слышала его.

В голове ее, как меняющиеся на экране слайды, возникали застывшие картины ее прошлой жизни.

Она видела свои руки, привязанные к спинке кровати так крепко, что на них потом несколько дней не проходили красные следы…

…заново разглядывала свои раздвинутые ноги, крепко схваченные ремнями с двух сторон…

…в ужасе рассматривала надвигавшееся на нее, беспомощно распятую, скуластое лицо Макса с застывшей на нем сладострастной улыбкой…

Арина вздрогнула от того, как явственно всплыло все это сейчас у нее в памяти.

Теперь она видела его в профиль, между висящими со всех сторон женскими платьями. Он стоял со спущенными штанами, а перед ним, повернувшись к нему задом, лицом на столе лежала женщина. Юбка у нее была задрана, а голая задница тряслась, как студень, от движений яростно входившего в нее Макса.

Женщина в отчаянии смотрела на нее, на Арину, из открытого рта ее тонкой струйкой стекала слюна. Она пыталась сказать, выкрикнуть что-то, но вместо этого только хрипела. По накрашенному морщинистому лицу безостановочно текли слезы.

Вдруг глаза ее застыли, остекленели, изо рта вывалился язык.

Макс все еще продолжал энергично входить в обмякшую женщину. Потом остановился, замер, с протяжным стоном содрогнулся несколько раз.

Выпрямился, подтянул штаны и внезапно оглянулся.

На лице его играла сальная торжествующая улыбка.

Арина резко тряхнула головой, пытаясь отбросить от себя воспоминания, которые роились, наслаивались, подкатывали к горлу неудержимым желанием выблевать их все без остатка…

…она видела Макса со спины, совершенно обнаженного и мускулистого, гладившего лежащую рядом с ним большую белую собаку с длинной пушистой шерстью…

…слышала свист хлыста, рассекающего воздух, собачье рычание и свой собственный крик…

Макс по-прежнему что-то говорил ей.

Она усилием воли удержала душившую ее тошноту, с трудом заставила себя прислушаться. Ненависть хищной пойманной птицей билась в ее голове.

Голос Макса звучал с каждой секундой все сильнее и увереннее. В голубых глазах снова зажегся знакомый холодный огонек.

— А ты помнишь, как стонала от удовольствия? — говорил Макс. — Сколько раз за ночь я заставлял тебя кончать? Кто еще мог трахнуть тебя так, как я, а, Аришка? Помнишь, как ты отвязно кайфовала, а? Ты помнишь! В оттяг ведь было! Я вижу, ты помнишь! Я ведь всему тебя научил, правда? Сделал из тебя женщину! В натурель! Шикарную бабу. Ты теперь знаешь, что такое отрыв!.. Без понтов!

Он перевел дыхание, торопливо заговорил снова:

— Зачем ты опять свалила, Арин? Чего ты обломалась? Я бы и так тебя отпустил, тебе стоило только сказать… Я ведь хочу тебе только добра, ты же знаешь… Может, я в чем-то перебрал, но я хотел, чтоб тебе было кайфово… Чтоб у тебя все прокатило… Чисто по жизни… Прости меня, Арин… Я был неправ, я теперь знаю… Но еще не вечер, малыш! У тебя все впереди!.. Живи как хочешь, с кем хочешь, я же, типа, не крезанутый, все понимаю. Я навсегда уйду из твоей жизни, я тебя не продинамлю, клянусь тебе!.. Я вижу, ты не веришь, думаешь, это прогон. Но это чистая правда, малыш. Ты же видишь, как меня колбасит, я не вру! Я тебя больше никогда не увижу, забуду, как ты выглядишь… А-а-а!.. Ты только сейчас помоги мне немножко, чуть-чуть, хорошо? Мне сейчас очень нужна твоя помощь, Арин!.. Ты ведь, типа, не допустишь, чтоб я сдох тут, прямо у тебя на глазах… Ты ведь поможешь мне, малыш, правда? Прямо сейчас, да?

Арина сидела неподвижно.

В лице не было ни кровинки, оно было совершенно белое, поэтому на нем особенно выделялись сейчас ее болотные, притягивающие к себе глаза. Почти не моргая, смотрела она на Макса тяжелым застывшим взглядом, с трудом сохраняя спокойствие.

Птица ненависти отчаянно рвалась на волю.

— Да, — бесстрастно кивнула Арина. — Прямо сейчас.

Она схватила с кровати подушку, двумя руками крепко прижала к его лицу и держала так до тех пор, пока он не перестал дергаться.

Виктор все так же сидел на крыльце, не меняя позы, поэтому не слышал, как подошла Арина. Вздрогнул от неожиданности, когда она ласково прикоснулась к нему, мягко отняла его руки от ушей. Потом села рядом, полной грудью вдохнула свежий ночной воздух.

Виктор удивленно смотрел на нее.

Такой Арины он еще не видел.

У нее был вид человека, вернувшегося домой после долгого и трудного путешествия.

Ветер, по-прежнему резвясь и играя, подкрался сзади и с силой пушечного выстрела захлопнул остававшуюся открытой дверь, заставил обоих подпрыгнуть на месте.

Виктор беспокойно взглянул на Арину, но прежде чем он успел открыть рот, она уже поняла, показала ему ключи.