Зелёные и серые

Сама площадь выглядела также пустынно. Дневной поток финансистов и их клиентов давно иссяк. Юные велосипедисты и скейтбордисты, собирающиеся здесь по вечерам, отправились делать уроки или смотреть телевизор. А толпы людей, которые приехали на работу из пригородов и ждали здесь паромов на Хобокен, Фултон или Порт-Империал, уже были дома.

Но здесь в отличие от самой гавани пустота была иллюзией. За живыми изгородями, низкими стенами или распластавшись за балюстрадами, как они с Мессерлингом, лежали или сидели на корточках примерно сорок полностью экипированных бойцов спецназа. Еще двадцать прятались за домами и парками к северу и югу – резерв, готовый взять боевиков, идущих со стороны Гудзона, с трех сторон в коробочку, теоретически глухую.

Теоретически.

Повернув голову, Пауэлл взглянул на стоящие справа величественные стеклянные стены и выгнутую крышу Зимнего дворца, угнездившегося между более высокими, но куда менее впечатляющими вторым и третьим зданиями Всемирного финансового центра. Зимний дворец был жемчужиной ВФЦ – сверкающая многоэтажная громада из мрамора и латуни, а шестнадцать живых пальм служили островком спокойствия и стабильности среди отчаянной гонки за деньгами, не прекращавшейся в этом здании целый день.

Это место круглый год служило еще и для проведения публичных представлений и выставок, так же как бесчисленных частных мероприятий для богатых и влиятельных людей города, поэтому владельцы совсем не обрадовались возможному началу полномасштабных боевых действий прямо у них на пороге. Мессерлинга просто не хотели слушать, хотя он уверял, что это единственный выход и что даже у самых отмороженных бандитов хватит ума сдаться при виде противостоящей им мощной армии. Только когда вмешался сам начальник полиции города, финансисты, наконец, пусть и с неохотой, оказали сотрудничество. Если хоть одно из этих внушительных окон повредит пуля, подумал Пауэлл, проблемы с бандитами покажутся просто цветочками.

– Всем подразделениям, внимание! – тихо проговорил Мессерлинг в нашлемный микрофон.

Пауэлл снова посмотрел на реку. Яхта входила в гавань легко и уверенно, будто ею управлял лоцман, совершавший этот маневр много, раз и точно знавший, что делать.

– Кто-нибудь видит гражданских? – спросил он. – Наблюдатели?

– Оба в рулевой рубке, – раздался в ухе голос первого наблюдателя. – Пожилой мужчина и женщина, и… похоже, еще трое молодых мужчин и женщина.

– Принято, – сказал Мессерлинг. – Всем подразделениям, иметь это в виду, если придется открывать огонь.

Пауэлл прикрыл микрофон рукой.

– Что будем делать, если они все еще будут на борту, когда воины заметят ваших людей? – спросил он у Мессерлинга.

– Будем ждать, сколько возможно, – ответил тот, прикрыв свой микрофон. – Но наша главная цель – сдержать и обезвредить. Нельзя позволить этим людям прорваться через барьер и рассеяться по городу. – Он чуть приподнял голову. – Проклятье, – пробормотал он. – Они швартуются к одному из северных причалов.

Пауэлл приподнялся, чтобы лучше видеть. Действительно, яхта повернула к открытому пространству между двумя северными причалами, за кормой поднялся бурун, когда лоцман включил реверс, чтобы остановить судно.

– Это плохо?

– Большинство моих людей на южной и восточной стороне. Единственное прикрытие на севере – это та изогнутая стена у самой гавани, там поместилось только пять ребят.

– Но ведь у вас есть люди вон на том балконе? – Пауэлл кивнул в сторону балюстрады, находившейся прямо напротив той, на которой они лежали.

– Конечно, но оттуда они могут только прикрывать огнем. – Мессерлинг скрипнул зубами. – Я бы вообще предпочел избежать перестрелки, и массированная демонстрация силы – самый лучший способ достичь этого. У нас достаточно людей, но теперь им придется пересечь большое пространство, чтобы дойти до места высадки.

Двое молодых мужчин спрыгнули с яхты на пристань и стали подтягивать швартовы. На палубе появились темные фигуры и начали спрыгивать с борта на пристань еще до того, как судно окончательно закрепили. Осторожно оглядываясь, они организованно, цепочкой двинулись к двум лестницам, ведущим от пристани к площади. Затем они разделились на две группы и стали подниматься по лестницам. На яхте из сходного люка появлялись еще фигуры и выстраивались по обе стороны палубы, ожидая очереди, чтобы сойти на берег.

– Я не вижу ни у кого серьезного оружия – сказал Мессерлинг. – Кто-нибудь видит?

– Нет, – ответил первый наблюдатель.

– Тоже нет, – подтвердил второй. – На самом деле я вообще никакого оружия не вижу.

– Может, застанем их врасплох. – Мессерлинг потянулся за мегафоном. – Всем подразделениям: внимание! Один, два…

Возглавляющие цепочки мужчины поднялись уже до верхних ступенек, и одна из групп оказалась прямо напротив изогнутой стены, за которой прятались полицейские…

– Пошли! – выпалил Мессерлинг.