Зелёные и серые

Даже в субботу университетский городок был полон студентов и преподавателей, переходивших из одного здания в другое. Роджер повел ее мимо Додж-холла, и, увидев двери, ведущие в театр Миллера, Кэролайн вздрогнула. Если бы она не настояла, чтобы идти пешком со спектакля в тот вечер – если бы она хоть раз переборола свой страх и согласилась проехать в метро несколько коротких остановок, – никто бы не завел их в переулок под дулом пистолета, и их жизнь шла бы своим чередом. В этом случае, конечно, Меланта, скорее всего, была бы мертва. Может быть, она уже мертва.

Только в вагоне метро Кэролайн решилась заговорить.

– Ты злишься на меня, Роджер? – неуверенно спросила она.

К ее облегчению, он удивленно поднял брови.

– Нет, конечно, – ответил он. – С чего бы?

– Не знаю. Думаю, может, слишком много там говорила. С тех пор как мы оттуда ушли, ты все молчишь.

– Пытаюсь разобраться. – Он взял ее за руку. – А ты что об этом думаешь?

– Все как-то нелогично, – сказала Кэролайн. – Николос рисует зеленых такими благородными, цивилизованными, но признает, что они готовы хладнокровно убить двенадцатилетнюю девочку.

– Ради блага всех остальных, – напомнил Роджер.

– Даже если ради блага всей Вселенной, – возразила Кэролайн. – Все равно это неправильно. И не верится, что серые такие жестокие, как он говорит.

– Но они же стреляли по деревьям во время войны, – напомнил Роджер. – Или ты хочешь сказать, что и у этой истории две стороны?

– У любой истории две стороны. – Кэролайн старалась сдерживаться. Спор ни к чему хорошему не приведет. – И надо выслушать обе стороны, до того как что-то решать.

Роджер хмыкнул и снова умолк. «Девяносто шестую улицу» – их остановку – он, судя по всему, не заметил. Подумав, Кэролайн решила, что будет лучше, если она притворится, будто тоже не заметила.

– Ладно, – сказал он, когда поезд подошел к станции «Восемьдесят шестая улица». – Давай так. Вернемся к Янгам и осмотримся. Если Меланта прячется, то должна ждать, что мы вернемся.

– Если она там, почему не ответила, когда я звала ее сегодня утром?

– Может, боялась. Может, вокруг ходили зеленые или серые.

– Думаешь, теперь они ушли?

– Понятия не имею, – признался Роджер. – Но больше пока ничего предложить не могу.

– Хорошо, – сказала она. – Отличная идея.

– Угу, – почти неслышно произнес Роджер. – Извини, – добавил он. – Я просто… у меня не очень получается.

– Да что ты! – заверила его Кэролайн, немного удивленная таким признанием. Обычно в таких случаях Роджер за свою слабость отыгрывался на ней. – Куда лучше-то? – добавила она. – Ты держал в руках все нити разговора, поэтому мы узнали гораздо больше, чем Николос собирался рассказать.

– Сомневаюсь, – пробормотал Роджер. – Но все равно спасибо. Жаль только, я ничего не сделал, когда нас запихивали в машину.

– Брось ты, – нахмурилась Кэролайн. – За это-то что извиняться? Если бы нас не привезли к Николосу, мы бы ничего не узнали.

– Оказалось, что так. Но пока нас везли, ты точно была недовольна.

– Я не сердилась, – запротестовала Кэролайн. – Правда.

– Ты всю дорогу молчала.

Она нахмурилась. Так он из-за этого?

– Я слушала. Пыталась разобрать, что они говорят.

Тут нахмурился Роджер.

– О чем ты? Они ни слова не произнесли всю дорогу.

– Вслух – нет, – согласилась Кэролайн. – Но было такое ощущение… – Она остановилась, подыскивая подходящие слова. – Знаешь, иногда так бывает: когда сидишь у ручейка, бегущего по камням, то будто слышишь какое-то бормотание. Когда я была маленькой, то воображала, что ручеек разговаривает с лесом. Что-то похожее.

– Серьезно? – искренне удивился Роджер. – Ты разобрала какие-то слова, пусть и непонятные?

Она покачала головой.

– Я понимала, что они разговаривают между собой, но и только.

– А Николос? Он, по-твоему, с кем-нибудь говорил?

– Не уверена. Но он ведь был гораздо дальше от меня, чем зеленые в такси.

– Значит, у тебя слишком короткий диапазон, – заключил Роджер. – Плохо дело.

– Извини, – механически произнесла Кэролайн.

Она удивилась, что он улыбнулся, возможно, впервые по-настоящему с тех пор, как заварилась вся эта каша.

– За что «извини»? – успокоил он ее. – Милая, ты совсем не виновата. Вот интересно, почему ты слышала что-то, а я нет?

– Возможно, у меня повысилась чувствительность, когда Сирил пытался заставить меня привести Меланту, – предположила Кэролайн.

– Возможно. Объяснение не хуже любого другого. – Роджер кивнул на окно, за которым проносилась стена тоннеля. – Скоро «Таймс-сквер». Нам пересаживаться.

Кэролайн собралась с духом.

– Роджер… что нам делать, если все-таки найдем Меланту? Просто отдадим ее Николосу?

Роджер покачал головой.

– Не знаю. Найдем, тогда и подумаем.

19

Иона приканчивал четвертый сэндвич, когда, наконец, зазвонил мобильный телефон Ференцо.

– Я слушаю. – Ференцо схватил его со стола и раскрыл.

– Это Джон, – раздался голос Пауэлла. – Есть хорошая новость, плохая новость и странная новость. С какой начать?

– Полагаю, принято начинать с неприятностей. – Ференцо встал и направился к двери. Поглощенный едой, Иона даже не поднял глаз, когда Ференцо закрыл за собой дверь. – Давай плохую.