Зелёные Орки - 4 (Одиссея Края)

В моем мире люди в итоге уничтожили всех крупнее крысы, кто им хоть чем-либо не нравился, и заодно много тех, кто им нравился — тупо от жадности и глупой алчности, а потом принялись друг за друга — и тоже половина населения жесточайшие ксенофобы и удержать их в рамках кооперативного поведения можно только угрозой не просто им вломить, а вломить так, что их не останется вообще. Совсем.

Но при этом же — в нашем же мире есть очень много людей и народов, которые живут победнее, но в ладах с друг другом и миром, хотя и там без войн в прошлом конечно не обходилось.

Неандертальцев выбили когда ещё письменности не было, да и потом — войны на «пограбить» с войнами на полное уничтожение по какому-нибудь надуманному признаку перемежались чуть ли не через одну. Даже если это не просто один вид, а часто вообще одна раса, один народ, а то и одна семья, при том мы понавыдумывали вооружений столько. Что можно двинуться рассудком, если реально узнать хоть про четверть всего что было изобретено и применено…

Тут я играю за орков и скажу что не смотря на то что тут мне лично самому пришлось что бы выжить убивать и сражаться гораздо чаще — этот мир мне нравится несравнимо более, хотя бы тем, что тут есть вы — значит у всех остальных например не хватило злости и настойчивости вас уничтожить. Или наоборот хватило разума не уничтожить. А у вас — соответственно нас. В моём мире даже людей просто чуть другого внешнего вида — очень часто изводили под корень.

И что удивительно — тут у вас один язык на всех, а у нас их — в каждом ауле свой, в каждом племени. Тысячи языков, и в принципе невозможно знать хотя бы сотую их часть.

Однажды ангел сослепу.

(ведь наш свет для них тьма).

Столкнулся с человеком.

И прошёл сквозь него.

И человек стал иным.

И ангел стал иным.

Зал сверху был покрыт мелкой щёточкой кристаллов кварца, да и по верху колонн друзы лепились одна к другой.

«главный гномий жрец» как я мысленно окрестил его что бы не путаться в именах произнёс неожиданно краткую торжественную речь что-то там про обретение, возвращение, осиливание… На словах «услилить углубить» я машинально-привычно отключился от протокольной части и начал рассматривать окружающих и антураж, но тут он указал на меня, все расступились и произнёс какую-то сложную фразу по увековечение подвига и что-то в том же… Я напустил на себя важный вид, осклабился и склонил голову. Оказалось что всё — официальная часть закончилась мне вручили в лапы палантир и взглядом указали наверх.

Путь наверх по стене-колонне был сложен, но не долог, больше напрягал взгляд собравшейся толпы и недопустимость «обосрамиться» случайно оступившись.

Я дотянулся и поместил палантир в нишу-корзину.

Тотчас разом всё вспыхнуло — едва-едва, но слабо жёлто-розовым осветились ещё шесть расположенных кругом — их там по кругу оказалось семь, почему не четыре спросить тут наверху было некого, мне это больше всего напомнило как будто я вкрутил лампочку в семирожковую люстру-ромашку и вот теперь она зажглась. Вначале постепенно, как зажигают свет в кинотеатрах после окончания сеанса, что бы не бить по глазам и всё больше и больше разгораясь.

Потолок пещеры и все стены и колонны оказались усеяны мелкой щёточкой кристаллов, местами с потолка свисали даже довольно большие друзы и всё это играло светилось переливалось… Мне сверху стало различима вся пещера и не столько от открывшегося зрелища сколько от торжественности момента я сел для устойчивости на тот сталагмит, на котором до этого стоял в позе электрика… Сел, обхватив его ногами… Да, дело сделано, откуда-то наползло осознание окончания важной выполненной работы, этапа, итога сделанного, остановиться-оглянуться, было даже ощущение что фоном появилась какая-то тихая светлая музыка, то ли трубы, то ли колокольчики…

Были и трубы и колокольчики — внизу на одном из полукруглых выступов стоял небольшой духовой оркестр и тихонько играл что-то неуловимо знакомое… Колокольчики — это дети — много-много детей вдруг высыпали из разных уголков зала, они теснились, проходили группами, задрав головы, озираясь и восхищаясь и уходили на смену им выходили новые группы, чем-то это напоминало чашу стадиона, заполненную олимпийцами, движение и круговорот толпы внизу… Это из легонько позвякивали их коленные колокольчики, хотя они их и держали наружу. Но постоянно с кем-то сталкиваясь стукаясь друг о друга… Я усмехнулся — «чокаясь», детский поцелуй — стукнуться коленками, забавно.