Зелёный шум

С ним уходил из дома и Никитка. Вместе с ребятами он ворошил сено, работал на конных граблях, потом мальчишки вызвались быть «топтунами». Дело это было нехитрое и весёлое. Двое мальчишек забирались в кузов грузовика, в который колхозники подавали огромные навильники душистого сена, и старательно его утаптывали. Они приплясывали, прыгали, кувыркались, подминали сено под себя. Воз разрастался вширь и в высоту, становился похожим на огромную лохматую шапку на колёсах, пока сено не увязывали верёвкой. А потом шофёр вёл нагружённый грузовик в колхоз, где сено укладывали в высокие, как башни, стога. И опять мальчишки утаптывали его.

Никитка работал в паре с Гошкой. Сегодня им пришлось возить сено с шофёром Пыжовым.

Дорога с луга шла через лес. Пыжов гнал машину на большой скорости. Ветви деревьев, густо обступивших дорогу, как граблями, зацепляли за воз и стаскивали на землю охапки сена. Падало сено и с других грузовиков, которые двигались следом.

— Смотри, сколько сена теряется, — заметил Гошка приятелю. — Чего Пыжов так машину гонит?

Когда доехали до колхозной фермы, Гошка сказал шофёру о потерянном сене.

— Не пропадёт оно, подберут потом, — отмахнулся Пыжов. — А мне нужно побольше ездок сделать.

Поехали в обратный рейс. И тут Гошка с Никиткой заметили, что сена на лесной дороге уже не было. Это показалось им загадочным.

Кто же мог его подобрать?

То же самое повторилось и после второго рейса, и третьего, и четвёртого. Не выдержав, ребята выпрыгнули из грузовика и углубились в лес. На сучьях деревьев висели клочья сена.

— Ага, вот и следы нашлись, — догадался Гошка. — Значит, сено кто-то в лес таскает.

Мальчишки прошли ещё с сотню шагов и сквозь кусты увидели под разлапистой елью большую копну сена.

— Ловко сработали! — присвистнул Гошка. — Не косили, не сушили, а сенцо заготовили. Кто бы это? — Он вдруг нагнулся и достал из-под куста завязанные в пёстрый платок остатки еды и бутылку с недопитым молоком.

— Смотри! Узелок с едой оставили. Значит, опять придут сено подбирать. Интересно, чей это узелок?

Никитка выхватил из рук Гошки узелок, осмотрел его.

— Мамкин платок. И еда наша, — признался он и, дрожа от негодования, зашептал: — Ну зачем она так, зачем? Чужое сено подбирает. Я вот скажу ей сейчас! — И он, не выпуская узелка из рук, готов был броситься домой.

— Так она тебя и послушает! — удержал его Гошка. — Давай уж лучше Николаю Иванычу расскажем или дяде Васе.

— Лучше тятьке, — согласился Никитка.

Мальчишки побежали на луг, отыскали дядю Васю.

— Ну и мамаша у нас, — поскрёб тот в затылке. — Любого делягу перещеголяет.

— Что же нам делать-то с ней?

— А пусть о тётке Ульяне опять по радио объявят, — посоветовал Гошка.

— Можно, конечно, и по радио. А если ещё так попробовать… Вот послушайте-ка, чего я придумал…

В сумерки дядя Вася, Никитка и Гошка подъехали на подводе к разлапистой ёлке в лесу, под которой была сложена аккуратно причёсанная копна сена.

— А сенцо-то не иначе как про запас заготовлено, на зиму, — усмехнулся дядя Вася. — Ну, а мы его сейчас на законное место доставим.

С помощью ребят он навьючил сено на телегу и отвёз к колхозной ферме, к стогам.

В этот же вечер, когда Краюхины сели ужинать, по колхозному радиоузлу выступил Николай Иванович.

Он рассказал, как проходит сенокос, и ещё раз подтвердил, что в этом году на трудодни, кроме денег и хлеба, членам артели будет выдано также и сено.

Потом он назвал имена особенно отличившихся на уборке сена колхозников и поблагодарил их от имени правления.

— Правление выносит также благодарность, — продолжал председатель, — Ульяне Краюхиной, которая, заботясь об артельном добре, подобрала на лесной дороге потерянное шофёрами сено и доставила его на колхозную ферму.

— Что такое? — беспокойно заёрзала на лавке Ульяна. — Какое сено?

— Как? — деланно удивился дядя Вася. — А копна в лесу! Разве не ты её собрала? Вот тебе и спасибо от правления.

— Так зачем же её… на ферму?

— А куда же ещё? Сенцо-то, по всем приметам, колхозное.

Ухмыльнувшись, дядя Вася пояснил жене, что сено в лесу обнаружили ребятишки, а он помог им доставить его на ферму.

— Да вы что? — взорвалась Ульяна. — Белены объелись? Я это брошенное сено целый день собирала. Всё платье о сучья изодрала!

— Ай-яй-яй… — пожалел дядя Вася. — Сколько сил потратила, и всё без толку. Уж лучше бы ты на колхозный сенокос вышла. — Он переглянулся с Никиткой и уже строже сказал: — Попомни, Ульяна, ребята тебе на колхозное добро польститься не дадут. Да и я не позволю.

— Так брошенное же сено, потерянное, — забормотала Ульяна. — Всё равно его бы колёсами замяли.

— Вот это другой разговор. Надо будет шофёрам сказать, чтобы они ездили поаккуратнее.

Утром, перед выходом на сенокос, «команда ретивых» зашла в правление колхоза, чтобы доложить Николаю Ивановичу о событиях за прошедший день.

Около стола председателя толпились бригадиры, члены правления. Здесь же находился и шофёр Пыжов. Размахивая руками, он что-то торопливо объяснял Николаю Ивановичу. Щёки его рдели, как переспевшие помидоры.

Ребята решили, что они пришли не вовремя, и подались обратно к двери.