Зелёный - цвет счастья

— Стой, истеричка! — смеётся Стейси. От такой неожиданной реакции я поворачиваюсь, — Пошли, проведу тебя в палату.

— Но… — не понимаю я, что это тогда сейчас было.

— Уилсон мой друг. Не могу же я его отдать неуверенной в себе женщине.

— Ты очень жестокая, — бурчу я. Ну и проверочки у неё.

Стейси лишь только ухмыляется, разводя руками. Что-то вроде: «ну вот такая я вот».

Мы выходим из кабинета, идём по узкому светлому коридору. Здесь не так много народу. Видимо, пациентов мало. Поэтому все сидят по своим кабинетам. Лишь изредка можно обнаружить, как какая-нибудь медсестра выходит из палаты, везя за собой тележку или капельницу.

Стейси поворачивает за угол и осмотревшись заходит в дверь, на которой написано «операционная». Попадаем мы в небольшой предбанник. Здесь находится маленькая раковина с антисептиком. Висят халаты. И ещё какие-то медицинские принадлежности.

— Так, вот здесь моешь руки. Дальше надеваешь халат, шапочку и бахилы. Это стерильная зона и здесь не должны быть посторонние. Сильно не распространяйся об этом. У тебя пять минут, — быстро говорит она и выходит за дверь.

Делаю всё, как сказала женщина. Но теряюсь, потому что не знаю, что делать дальше. Здесь две двери. В одну мы только что зашли. Значит, мне в другую. Открываю её. В нос ударяет запах хлорки и каких-то лекарств. Также доносится писк оборудования. Отвожу немного шторку и вижу на кровати Томаса. На руках и груди провода. Во рту трубка. Три монитора.

— Господи, Томас! — вытираю слёзы рукавом халата.

Слишком больно на него смотреть такого… Уязвимого сейчас. Он же любит всё контролировать. Беру я за руку. Она чуть тёплая. Живой.

— Том, — почему-то шепчу я, — Том, если ты меня слышишь, то знай. Я согласна. Согласна, чёрт возьми, стать твоей женой, но тебе нужно будет очнуться и повторить предложение ещё раз! Мы обязательно со всем справимся, слышишь? — грудную клетку сдавливает, мне хочется выть, как раненой волчице, однако я беру себя в руки. Это никак сейчас не поможет. Целую его массивные пальцы, как он когда-то мои, — Томас, ты должен встать! — шиплю я, — Иначе, кто будет учить нашего сына кататься на велосипеде, а? А кто ему будет рассказывать про то, как нужно завоёвывать сердца девушек? Ты же мастер в этом деле, — улыбаюсь сквозь слёзы.

Стук в дверь. Мои пять минут закончились.

— Я люблю тебя! Мы будем ждать, столько сколько потребуется.

Целую его в щёку напоследок. Никакой реакции. Разворачиваюсь и ухожу. Снимаю всё с себя и бросаю в урну, которая тут же и находится. Выхожу, вытирая слёзы.

— Значит, сейчас ты звонишь своим родителям, подругам или ещё кому-то и едешь к ним. Одна не оставайся, — говорит женщина.

— Ты думаешь, что мне всё ещё может угрожать опасность? — начинаю нервничать я.

— Нет. У тебя всё ещё шок. Чуть позже тебя отпустит и начнётся настоящая истерика. Нужно, чтобы кто-то в этот момент был рядом, — хочу возразить, но Стейси взглядом тормозит меня. Их этому в армии, что ли, учат? — Аманда, я знаю, о чём говорю. И тоже проходила через это. Помни о том, что в тебе растёт маленькая жизнь, как бы дальше ни сложилась судьба. Сейчас ты должна думать только о себе.

— Но…

— Никаких но. Оставь мне свой номер, я буду звонить периодически, рассказывать о ситуации с Уилсоном. Сама не приезжай. Это бесполезно. Тебя никто не пропустит, я позабочусь об этом. Нечего тебе тут делать, — строго выговаривает женщина.

— У меня нет сейчас телефона. Его выкинули в окно по дороге, — поникшим голосом произношу я.

— Номер родителей, подруги, знаешь?

— Подруги.

— Звони, — протягивает мне свой смартфон, — Мой номер она пускай сохранит. Потом, как обзаведёшься связью, набери меня.

— Хорошо. Спасибо, — благодарю я, — Стейси, а как вы с Томасом познакомились? — не знаю, почему я задаю ей этот вопрос, просто хочу знать, что у них не было никакой любовной связи. Мне неприятно от этой мысли.

— Я его лечащий врач. Он не рассказывал тебе?

— Нет.

— Уилсон убьёт меня за это, но я думаю, что ты должна знать. Несколько лет назад. Когда я ещё была военным врачом. Меня и ещё одну молодую практикантку отправили в Ирак. Там была война и людей не хватало. Тома и его товарищей тоже отправили на какую-то операцию, так мы и познакомились. Сперва мы не нашли общий язык. Слишком уж высокомерный и наглый.

— Ничего и не изменилось, — фыркаю я.

— Нет, Аманда. Он очень изменился. Особенно после того, как влюбился в девочку-практикантку.

— Что? — переспрашиваю я, — А девочку, случайно, звали не Сафия?

— Верно, — удивляется она, — Так ты знаешь?

— Не уверена, — присаживаюсь на скамейку, — Камран Али. Тот, кто стрелял в Томаса. Рассказал, что Сафия должна была стать его женой. Они ехали к нему, но Уилсон и его команда задержали их. А потом Том соблазнил её, предлагал сбежать, но на них напали и поступил приказ уничтожить всех и она погибла, — рассказываю я, что помню из всей этой истории.