Земледельцы (СИ)

— Наше заседание перерастает в фарс, — заявил король, всем своим видом выражая презрение и к противникам, и к их словам. — Вы уже не знаете, в чём ещё меня обвинить! В других условиях я бы уже давно прекратил с вами любой контакт. Но сейчас я вынужден разговаривать с вами. Поэтому повторяю ещё раз: забирать ресурсы с любой точки земной поверхности — наше законное право. Распоряжаться Антарктидой и её недрами землянам нельзя. А Земледельцы убивали, убивают и будут убивать всех, кого им прикажут! Вы, господин Председатель, кстати, первый на очереди! Люди — ещё далеко не разумная цивилизация, чтобы выходить на космический уровень развития. А вы их к нему буквально тащите!

— Вот как? Значит, по-вашему, мы всё ещё дикари? Да вы за всю свою историю так и не придумали ничего разрушительнее, чем наша водородная бомба!

— Не меряйтесь с нами бомбами. Наш ядерный «почти-что-паритет» вовсе не то, чем нужно гордиться.

— Почему это? Огромный прорыв в земной науке, расщепление атома! А наша раса, как ни крути, моложе вашей на многие тысячелетия!

Фейрис первый вздохнул, заложил ногу за ногу и скрестил руки на груди.

— Хочу напомнить вам одну… очень поучительную историю: в конце девятнадцатого и первой половине двадцатого века, когда у нас вовсю шла Вторая Межгалактическая война, вы, земляне, совершили невероятный технологический скачок. От пара и угля — к нефти и электричеству! Кто-то будто высыпал банку дрожжей в тесто вашей науки! Оно и понятно — мы отозвали с Земли самое элитное военное подразделение, веками сдерживавшее ваших учёных! Земледельцы были очень нужны нам в борьбе с джуганоидами, и вы этим воспользовались… У вас невероятно вырос процент обеспеченных людей, появились первые понятия о правах человека, вы мигом размечтались о «рае на Земле», «всеобщем братстве», вечной жизни и космических путешествиях! Но что потом? Бац — Первая Мировая, бац — Вторая, бац — Холодная война, гонка вооружений! И десятки войн поменьше… Достижения развивающегося прогресса служили истинно варварским целям! Вот как! И вы хотите, чтобы мы, помня всё это, предоставили вам автономию? Ха! Да у вас до сих пор на одной планете больше двухсот государств! Вы ж без Земледельцев тут перережете друг друга все! Вы даже с Земледельцами пытаетесь!

Земляне позади Октавиана и Председателя приобрели крайне задумчивый вид. Солдат у входа держал автомат уже без былой готовности стрелять и не в напряжённых руках. Штатские даже посматривали на короля с некоторым сожалением или того хуже — сочувствием.

— Скажите ему про искупление. Опустим всё лишнее! — шепнул министр главе Комитета.

— Прекрасная история. Но вы опять увели нас от темы, — обратился к монарху Председатель. — И очень не вовремя. У нас ведь есть для вас… одна хорошая новость! Все ваши преступления…

— Которые я не совершал…

— Тихо! Могут быть искуплены. Хотите узнать, каким образом?

— Будто бы если я не захочу, вы не расскажете! — огрызнулся монарх.

— Вам предлагается добровольно отречься от престола и назначить своим преемником сэра Октавиана, — выпалил глава Комитета на едином дыхании.

От такого поворота событий все члены королевской семьи синхронно вскинули брови и вытаращили глаза, словно их ударили током.

— Ну наконец-то… Наконец-то вы перестали тянуть резину и сказали всё по существу, — покачал головой Фейрис первый. — А то суд, суд… Я уж подумал, вы действительно верите в то, что говорите!

— Не увиливайте! Нам нужен ваш ответ, а не ваши рассуждения.

— Сначала я хочу узнать, что будет, если я откажусь, — сказал монарх.

— О-о… Если вы откажетесь, вы прочувствуете всю мощь нашей угнетённой ярости! — пригрозил Председатель. — Сначала на своих близких… А потом и на самом себе.

— Соглашайтесь, пока мы просим по-хорошему! — посоветовал сэр Октавиан.

Вместо ожидаемой реакции — яростного отказа, гневных криков и возмущения, король лишь слабо ухмыльнулся и, четко разделяя слоги, проговорил:

— Ни-ко-гда.

Что-то внутри монарха с неприятным звуком хрустнуло, и он без чувств соскользнул с кровати на пол.

Наблюдавшие эту сцену онемели, и продолжалось это довольно долго. Первым из оцепенения вышел министр. Плюнув на всю свою былую сдержанность и приличие, он взвыл, принялся с досады рвать на себе волосы, стукнул кулаком по столу, рухнул со стула и покатился по полу с криками. Председатель погрустнел, склонил голову, снял чалму, обнажив свои роскошные чёрные волосы, и протянул её стоявшим сзади солдатам. Те взяли атрибут высшей власти в Комитете с необычайным благоговением и постарались, соответствуя случаю, придать своим лицам печальные выражения. Председатель сложил руки у рта и принялся молиться на никому не известном языке. Нервный срыв Октавиана ему, по-видимому, не мешал.

Вот так, совершенно неожиданно, восстание землян навсегда потеряло свою главную и единственную надежду на «блицкриг».

— Что с ним, доктор? — спросил генерал Земледельцев у врача, ощупывавшего тело.