Землемер

Действительно, это был старик Эндрю. Сильный и здоровый, он шел твердым шагом, несмотря на то, что ему уже было семьдесят лет. Мой старый товарищ сохранил от прежнего своего звания только косу и поступь, потому что после восьми лет деятельной службы нельзя за один год потерять военной выправки. Он одет был совершенно как житель лесов. На нем была, как и на мне, охотничья блуза, штиблеты и кожаная шапка без меха. Наряд этот не только не казался странным, напротив, совершенно сочетался с его бодрой старостью.

Эндрю был ростом пяти футов и шести дюймов; он держался еще прямо, как и двадцать лет назад, и время не только не ослабило его здоровье, но, казалось, укрепило. Голова Эндрю была бела как снег, а кожа — такого смуглого цвета, который придают ей непогоды.

Выражение лица его всегда было приятным; доброта и откровенность смягчали мужественный и несколько гордый его вид.

Землемер увидел меня только тогда, когда подошел к строению. Лицо его вдруг преобразилось: на нем выразилось живое удовольствие. Шагая через бревна, как человек, привыкший презирать опасности, он сильно пожал мне руку. Я видел, что он прослезился; кажется, если бы я был родным его сыном, он и тогда не мог бы любить меня сильнее.

— Тысячу раз приветствую вас, любезный Мордаунт! — сказал он. — Вы прибыли сюда потихоньку, как кошка, которая хочет напасть на мышей одновременно, но я узнал о вашем приезде и хотел встретить вас. Я не могу только понять, как и где вы могли проехать.

— Как бы то ни было, мой старый и добрый друг, но поверьте мне, что я очень рад встретиться с вами. Пойдем со мной в гостиницу, там мы поговорим свободнее.

— Погодите минуту, одну минуту, мой любезный.

Здесь я нужен, надо им помочь. Дайте только нам поднять это строение, и я к вашим услугам на неделю, пожалуй, хоть на год.

Я отошел на несколько шагов, а землемер занял почетное место, предоставленное ему, но и самое опасное.

Работа началась. Труд этот не совсем безопасен, особенно в этом случае, когда число рабочих было совершенно не пропорционально тяжести массы, которую нужно было поднять. Женщины толпились у ограды, чтобы взглянуть, как будут работать их мужья и братья. Все были одеты в лучшие платья, хотя и можно было желать больше вкуса и изящества. Несмотря однако на это, в пестрой толпе попадались и хорошенькие личики.

Мне кажется, что я был не хуже большей части молодых людей моих лет и званий, и, конечно, если бы я появился перед подобной толпой в другое время, то удостоился бы, по крайней мере, нескольких взглядов.

Но в эту минуту никто не обратил на меня внимания.

Глаза всех были устремлены на работников, да и сам я, признаюсь, разделял общее участие. По данному знаку мужчины общим усилием подняли верхнюю часть строения. Мальчики, державшие в руках подпорки, поспешили их подставить, и поэтому работавшие смогли минуту отдохнуть. Мне было стыдно, что я ничего не делал в подобном случае; но боясь помешать, вместо того, чтобы быть полезным, я остался в стороне простым зрителем.

— Теперь, друзья, еще одно усилие, — сказал распорядитель, который разместился так, что легко мог управлять работой. — Поднимем дружнее, тогда работа продвинется вперед. Готовы ли?.. Ну!

Каждый принялся за дело с таким жаром и ловкостью, что вся тяжесть на этот раз была поднята выше головы и остановилась, поддержанная новыми подпорками.

— Ну, теперь решительная минута, господа, — закричал распорядитель. — Каждый к своему столбу! Господин землемер, будьте внимательны! Ваш столб поддерживает все здание; если он пошатнется, мы погибли…

Ну, разом!.. Смелее!.. Идет!.. Живее, ребята, подставляйте подпорки… Хорошо! Теперь можем отдохнуть.

Действительно, надо было отдохнуть, потому что никто не берег себя и минутный отдых был необходим для восстановления сил. Часть строения, которую подняли тогда, достигла такой высоты, что уже нельзя было действовать руками, нужно было прибегнуть к помощи шестов с заостренными железными наконечниками; это была одна из самых трудных частей работы. До тех пор все шло хорошо, и одно только могло ослабить бодрость работавших, — это страх, что соединенные усилия их будут недостаточны, чтобы окончательно поднять такую тяжелую массу; а между тем, помочь этому было невозможно, потому что каждый из присутствовавших, включая меня, занимал определенное место. Молодой человек с приятным лицом, в наряде, который был чем-то средним между городским и лесным, вышел из толпы женщин и тоже вооружился шестом. Должен предупредить читателя, мало знакомого с операцией подъема, что поднимающие здание по необходимости находятся под ним, и если оно упадет, они непременно будут раздавлены. Несмотря на опасность, шутки шли своим чередом.

— Послушайте, милостивый государь, — сказал майор, — так как мы теперь удерживаем строение своими плечами, то я думаю, что это здание может иногда служить местом собрания и для нас, диссидентов?