Землепроходец Ерофей Павлович Хабаров

По вопросу о месте его рождения в исторической литературе долго не было единого мнения. Дореволюционный исследователь Н. П. Чулков писал, что Хабаров родился в Соли Вычегодской. Советский историк С. В. Бахрушин считал, что родиной Хабарова был Устюг Великий или область, лежащая вокруг него. Бахрушин опирался на слова самого Хабарова о том, что в Устюге Великом осталась его семья— «жена Василиса, дочь Наталья, внук, племянница и племянник», и на прозвище «устюжанин», данное Хабарову и его родному брату Никифору их современниками.

Не так давно вывод Бахрушина был подтвержден М. И. Беловым, которому по новым архивным документам удалось выяснить, что до своей первой поездки в Сибирь Ерофей Павлович какое-то время проживал в деревне Дмитриево Вотложенского стана Устюжского уезда. Эта деревня находилась в 80 км от Устюга Великого, на берегу реки Сухоны. Она-то, очевидно, и была местом рождения знаменитого землепроходца. Деревня эта существует и поныне в составе Нюксенского района Вологодской области.

Весьма вероятно, что юношеские годы Ерофея Хабарова проходили в Великом Устюге, который играл заметную роль в экономическом развитии России в XVII в. «Примерно» с XVII в. в России начался новый период ее истории, характеризовавшийся «действительно фактическим слиянием всех… областей, земель и княжеств в одно целое. Слияние это вызвано было… усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок»[11].

В орбиту складывающегося всероссийского рынка вовлекался и Великий Устюг. Этому способствовало и его выгодное географическое положение. Он находился в месте слияния рек Сухоны и Юга, где сходились пути, шедшие из Архангельска, Урала и Сибири. Через Архангельский порт он связывался со странами Западной Европы, реками и речками — с городами Поморья, а за его пределами — с Вологдой, Ярославлем, Костромой, Казанью. Процесс специализации местных рынков захватил и Устюг. В XVII в. он становится третьим по значению, после Вологды и Вятки, хлебным рынком страны. Только в 1633–1634 гг. из волостей Устюжского уезда по реке Югу было вывезено в другие районы страны 6500 четвертей хлеба. Особенно крупные партии устюжского хлеба отправлялись в Сибирь, снабжение которой вплоть до середины 80-х гг. XVII в. возлагалось на города Поморья и Русского Севера. Подобно Соли Вычегодской, Устюг поставлял в Сибирь и другие товары как собственного производства, так и привозные из других городов и из-за рубежа.

Для закупки в Устюге товаров «про сибирскую руку» воеводы «стольного сибирского града» Тобольска имели специальную статью денежного расхода в бюджете. Значительную роль играл Устюг Великий и в пушной торговле. Русские торговые люди, привозившие меха из Сибири, продавали их в Устюге торговцам-перекупщикам или провозили их дальше, в Архангельский порт.

Как и во всем Поморье, пашенные крестьяне Устюжского уезда жили земледелием, промыслами и торговлей. Соседство с бойким торгово-ремесленным центром стимулировало эти занятия. Немаловажным фактором было и то, что крестьяне Устюжского уезда были черносошными, т. е. государственными, или, как тогда говорили, «государевыми». В XVII в., вследствие многочисленных царских пожалований частным владельцам (помещикам, монастырям), земли, населенные черносошными крестьянами, сузились фактически до пределов территории Русского Севера и Поморья. Были объявлены «государевыми» и крестьяне присоединяемой Сибири.

В черносошных районах крестьяне несли повинности в пользу государства, не знали личной зависимости от помещика и сохраняли очень важные для развития социальной активности и хозяйственной инициативы права передачи тягла (всех повинностей) другому лицу, передвижения (изменения места жительства) и собственности на имущество.

Используя эти права и вовлекаясь в разностороннюю хозяйственную деятельность, наиболее сметливые и удачливые из поморских крестьян становились торговыми людьми и даже выбивались в купечество, переселяясь в города. Другие, оставляя насиженные места, становились промысловиками и уходили «за Камень» (Уральский хребет) в далекую Сибирь искать новые земли и богатые соболиные промыслы.

Решил попытать счастья и крестьянский сын Ерофей Хабаров. В молодые годы Хабарова самым выгодным районом промысла на соболей была Мангазея. Как отмечает М. И. Белов, вплоть до второй половины 30-х гг. XVII в. каждый рубль, вложенный в Мангазее, в случае удачи приносил охотнику-промысловику 32 руб. чистого дохода.