Землепроходец Ерофей Павлович Хабаров

Долго плыли в лодках вслед за дощаниками верные Ерофею Павловичу казаки, взывая к совести и долгу своих товарищей. Но на все уговоры остаться и продолжать вместе начатое дело, «не порушить крестное целование, слушати государева указу и наказных памятей» беглецы заявляли довольно язвительно: «Не слушаем де мы наказных памятей да и близко де к вам нейдем. Однажды (раз и навсегда. — Г. Л.) мы от вас отъехали и больше не хотим служить без жалования».

Правда, Константин Иванов с товарищами все-таки пошли на уступку, но только потому, что среди них не было ни одного пушкаря: одну из казенных пушек они сбросили с дощаника на берег, а другую — прямо в воду. Но с порохом, свинцом, куяками, продовольствием беглецы расстаться не пожелали, рассудив, что они им еще пригодятся. «И всего войскового живота захватили и увезли те воры, — писал Хабаров, — на две тысячи рублев. Да знамя увезли войсковое, а цена тому знамени — пятьдесят рублев». Глядя на то, как уходили вниз по Амуру три суденышка, многие полчане не могли сдержать слез. Они вытащили из воды пушку, ядра и перенесли их «честно» к себе в дощаники.

Вероятно, беглецы улучили момент, когда в устье Зеи Хабарова не было. В противном случае, используя численное превосходство своих сторонников и имея в своем распоряжении еще 5–6 дощаников, он мог бы пресечь разногласия на месте.

Думать о дальнейшем продолжении строительства острога только с оставшейся частью людей не имело смысла. И последующее пребывание в улусе Кокурея Хабаров использовал для иных дел. Отсюда он отправил свою последнюю и самую большую отписку с Амура. Она содержала подробный отчет о действиях хабаровского войска с момента взятия Гайгударова городка и до раскола в отряде. Отписку доставляли Олекминским путем 4 человека: Богдан Габышев, Сергей Андреев, Ефим Самсонов, Иван Телятев. Посыльные шли от устья Зеи до Якутска около 45 суток. В Якутске они застали нового воеводу Ивана Павловича Акинфова, заменившего Францбекова на воеводской должности.

Хабарову об этом изменении ничего известно не было. И, находясь еще некоторое время в устье Зеи, он безрезультатно ждал вестей от Францбекова. Правда, сам Хабаров времени даром не терял. Он использовал тактический ход, применяемый нередко в военном деле: с помощью верных ему людей распустил среди местного населения слух о скором приходе на Амур 6-тысячного русского войска. Ерофей Павлович покривил истиной лишь частично. В своих последних отписках он действительно убеждал Францбекова обратиться в Москву с просьбой о подкреплении и даже называл при этом цифру — 6 тыс. воинов. Столица уже стала предпринимать кое-какие практические шаги для отправки на Амур большого войска. Но пока еще его на Амуре не было. Тем не менее, испугавшись подхода подкрепления и объединения усилий русского и местного населения, маньчжуры спешно отвели свое войско из устья Сунгари вглубь Маньчжурии, так и не рискнув ни летом, ни осенью 1652 г. совершить набег на Приамурье.

Военная хитрость Хабарова нежданно-негаданно помогла отряду Иванова пройти мимо устья Сунгари в низовья Амура совершенно свободно. Здесь, в Гиляцкой земле, беглецы поставили небольшой острожек с башнями, намереваясь жить в нем зиму, собирать ясак с гиляцкого населения и заниматься пушным и рыбным промыслами.

Между тем Хабаров не мог допустить разделения отряда. Получив точные сведения об уходе маньчжурского войска, он 9 августа оставил устье Зеи, спустился вниз по Амуру и 30 августа подошел к острожку Константина Иванова. Последний вместе со своими соратниками принял меры предосторожности, наглухо закрыв ворота городка. Хабаров приказал объявить им, что не собирается уходить с этого места. С верными себе полчанами он поставил вблизи городка зимовье из нескольких изб, устроил на расстоянии пушечного выстрела раскаты, вкатил на них пушки и приказал дать несколько выстрелов по городку. Однако казаки умели строить городки! Хабаров сам их учил этому! Бомбардировка даже не повредила стен. Чтобы попусту не тратить ядра и пули, а окрестности не оглашать канонадой, Ерофей Павлович приказал идти на приступ. Приказ был отдан громко, в расчете, чтобы сторонники Иванова его услышали. Последние знали, что в подобных ситуациях Хабаров шутить не любил. И когда они увидели, что атакующие с решительным видом стали приближаться к стенам в куяках и со щитами, они приняли единственно разумное решение — сдаться на милость победителей и продолжать вместе начатое дело.