Землепроходцы (СИ)

Серьезность вопроса дошла до него довольно быстро. Тем не менее, Ляшков тщательно скрывая внутреннее ликование, терпеливо дождался, пока Титовы выложат всю информацию об обнаруженном месторождении железной руды и только после этого приступил к самому интересному — торгу. Нет, конечно, проще было сразу же национализировать территорию будущего рудника со всеми вытекающими отсюда последствиями, но с другой стороны: поступив так, он на корню рубил любую инициативу подданных. Кроме — того месторождение кто-то должен был разрабатывать, а у казны ни средств, ни людей для этого не было, оставалось одно передать процесс добычи руды в частные руки, но при этом установить верхнюю ценовую планку на руду и железо, приемлемую для остальных новоросских мастеров. Монополии следовало давить в зародыше. Условие было достаточно жестким; установленная Илларионом цена, не должна была превышать пятой части от стоимости сырья завозимого из Старого Света. Оружейник долго дергал себя за бороду, клялся и божился, что добыча обойдется дороже, но князь был непреклонен и старик, недовольно попыхтев, согласился. Получив на руки грамотку удостоверяющую право владеть участком земли, содержащим в своих недрах вожделенный ресурс Титовы стали собираться восвояси, но Егор остановил его.

— Погодь Илларион Филиппыч и ты Мартын Илларионыч, присядьте пока, есть у меня к вам еще одно дело.

— Ишь загнул государь — Илларионыч — нахмурил кустистые брови старый мастер — молод еще по отчеству величаться.

— Так, по заслугам и величание — развел руками Егор.

— Ну, ну — фыркнул оружейник, тем не менее, по его довольной физиономии было заметно, что почет оказанный князем младшему сыну, ему польстил.

— Есть у меня заказ для вашей фирмы — продолжил Ляшков после того как слуги внесли блюда с закусками и кувшины с медом и вином, и расторопно расставив их перед гостями, моментально исчезли — надо детали отковать для одной хитрой машины.

— Заказ то оно конечно — Титов осторожно опасаясь раздавить огромными ручищами хрупкую вещь, поставил на стол стеклянный кубок — и детали откуем, чего же не отковать-то, вот только не обессудь княже, нету у нас никакой фирмы. Коли уж без нее совсем никак, так ты скажи, что за механизма эта — фирма твоя, а еще лучше нарисуй, а мы сработаем, не впервой чай хитрую механику для тебя мастерить.

— Хм — теперь настала очередь Егора задумчиво чесать в затылке, но тут уж сам виноват, кто за язык тянул. Пять лет уже живет в шестнадцатом веке а нет, нет да проскочит не аутентичное словечко — как- бы тебе объяснить то попонятнее… В общем не забивай голову пустяками. Чертежи механизмов тебе передаст Коперник, он же будет и подсказывать, что к чему приставлять. На расходы денег казначейство тебе выделит, бумагу я подпишу.

— Вот-вот подпиши государь и печать поставь — усмехнулся новгородец — а то ить не даст, за каждый грош душу вынет. Знаю я казначея твоего — кремень баба и как только Лексей с ней управляется, ума не приложу.

— Вот так и управляется — улыбнулся Ляшков — сказал к маме, значит к маме.

— Женок надо в строгости держать, я и сынам про то завсегда толкую — "прикола", слегка захмелевший Титов, никогда в жизни не видевший рекламы по телевизору, естественно не понял, но иронию в голосе уловил — ибо даже в писании сказано: жена да убоится мужа своего. А уж при должности бабу держать, такого и вовсе никогда не бывало. Ну, разве что акромя Марфы-Посадницы вот уж властная была боярыня, застал я те лихие времена, молодым был…

Оружейник обвел слушателей слегка осоловевшим взглядом, и сделав добрый глоток замолчал, казалось не намереваясь продолжить рассказ.

— Ты рассказывай Илларион Филлипыч, рассказывай — нетерпеливо заерзал в кресле Егор. Еще бы из первых рук, от очевидца услышать о делах давно минувших. Мечта любого историка.

Мастер, вняв уговорам, продолжил: "У Марфы то первый муж помер. Двух сынов оставил, да и тех господь прибрал. В море сгинули. Это уж после она за посадника Исаака Борецкого пошла. А уж его сын Дмитрий степенным посадником стал. Крепко тогда Борецкие власть держали. Все супротив Ивана народ мутили, а пуще всех сама Марфа, да боярские вдовы Анастасия и Евфимия. Люди поговаривали: "мол, хотели от Москвы отшатнуться да литовскому князю Казимиру поклониться". Многие тогда на Софийской стороне ее поддержали. Князя Холмского, что из Москвы приехал, и уговаривал вече против Ивана не выступать, слушать никто не стал, убить хотели. Насилу бояре народ уговорили отпустить его с миром. Решили воевать. Войско собралось большое. Семнадцатый годок мне об ту пору шел. Да точно семнадцатый, аккурат тот год к Настене сватался. Дурь в голове взыграла в кончанское ополчение пойти хотел, да батюшка мудрый был человек, царство ему небесное, не пустил. А вот брата своего младшего, моего дядьку родного удержать не смог. Там на берегу Шелони он и остался. Много народишку животы там сложило. И Дмитрий — посадник головы лишился. А потом московское войско к городу подошло. Не устоял Новгород…".