Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского

Удельно-княжеская власть по своей социальной природе имеет двойственный характер и в зависимости от конкретного соотношения политических сил в стране может выступать и как централизующий, и как децентрализующий фактор. На это обстоятельство обратил внимание Ф. Энгельс, давший в работе "Крестьянская война в Германии" блестящий пример марксистского анализа социальной структуры феодального общества. "Из высшего дворянства выделились князья, – писал он. – Они были уже почти независимыми от императора и обладали большинством суверенных прав… Значительную часть низшего дворянства и городов они уже подчинили своей власти и продолжали прибегать к любым средствам, чтобы присоединить к своим владениям остальные, пока еще непосредственно подчиненные империи, города и баронства. По отношению к этим последним они были централизаторами в такой же мере, в какой были децентрализаторами по отношению к имперской власти".[421] На Руси Гедиминовичи и Ольгердовичи выступали на первых порах как верные проводники великокняжеской воли в своих княжествах. Со вре- /95/ менем, однако, вступал в силу закономерный процесс их сближения с местной феодальной средой, вследствие чего удельные князья начинают добиваться превращения своих бенефициальных владений в наследственные и становятся, хотя и в разной степени, представителями политических интересов этой среды. Подобная характерная особенность межкняжеских отношений объясняется не чем иным, как указанным выше синтезом общественных отношений Литвы и Руси, в условиях проявления которого, по справедливому замечанию Б. Н. Флори, сотрудничество удельных князей с сюзереном "могло быть успешным, лишь пока феодалы их земель были заинтересованы в политическом сотрудничестве с литовской знатью". [422] Сложившееся в годы активной борьбы Великого княжества Литовского против Золотой Орды сотрудничество это уже на рубеже 60–70-х гг. XIV в. перестало удовлетворять значительную часть феодалов подвластной Литве Руси, признаком чего явилось усиление сепаратистских устремлений в их среде, обусловленное ущемлением политических и экономических прав в пользу литовской феодальной элиты,[423] а также изменением внешнеполитического курса правителей Литвы, ставших к тому времени на путь антимосковского по направленности соглашения с Ордой.

Великим князьям литовским – Ольгерду, а после него еще в большей мере Ягайлу – приходилось учитывать во внутренней политике объективно существовавшую в подвластных им княжествах Руси тенденцию к политическому обособлению, которая, будучи тесно связана с процессами объединения восточнославянских земель в едином государстве на основе общерусской программы, представляла реальную угрозу власти литовских феодалов. Поэтому, подтверждая экономические и политические привилегии боярского сословия на местах, литовские правители одновременно стремились нейтрализовать или же значительно ослабить эти процессы как политическую основу сепаратизма зависимых от их власти княжеств Руси, ставших особенно опасными для господства литовской феодальной знати в связи с постепенным преодолением полицентризма в восточнославянских землях и возвышением Москвы. В качестве средств для достижения этой цели правящие верхи Литвы практиковали целый ряд мер, из которых наиболее действенными были дробление территории присоединенных княжеств и земель путем учреждения в них особых уделов Гедиминовичей и Ольгердовичей (принадлежавшие одному из Гедиминовичей земли могли находиться в разных частях Руси), отрицание за удельными князьями наследственных прав на их владения; наконец, попытки укрепить свое господство при помощи централизации государственной власти и использования идеологического влияния православной церкви и др. /96/

Объектом особого внимания литовской великокняжеской власти в этом аспекте была Юго-Западная Русь, в частности Галицко-Волынское княжество, экономически наиболее развитое, имевшее давние традиции укрепления княжеской власти и выступавшее еще в начале XIV в. как один из крупнейших центров объединения феодально раздробленных русских земель.[424] Уже в первые годы пребывания галицко-волынских земель под властью литовских князей рядом с Любартом Гедиминовичем видим Кориатовичей, обосновавшихся на южном пограничье с Подольем, а также Юрия Наримантовича, который по акту 1352 г. должен "держать" Кременец "от князий литовских и от короля". В 1366 г. Юрий Наримантович владел уже Белзом, где дал присягу на верность Казимиру III, получив от него взамен Белзскую и Холмскую земли в ленное владение.[425]