Земли, люди

Анатоль Франсъ говорилъ: «On est toujours le bolchevique de quelqu’un». Съ большимъ правомъ можно было бы сказать: «On est toujours l’aristocrate de quelqu’un». Въ страшныхъ романахъ Марселя Пруста показывается условность аристократизма на всѣхъ его ступеняхъ. Членъ древней герцогской семьи Германтовъ не хочетъ имѣть дѣла съ Наполеоновской знатью. И точно такія же границы устанавливаютъ въ своей средѣ горничныя и кухарки Пруста. Нѣкоторое значеніе еще могли бы имѣть только самыя высшія — и, слѣдовательно, безотносительныя—ступени въ генеалогической классификаціи человѣчества. Я потому и касаюсь этой темы: то обстоятельство, что Альфонсъ XIII — самый родовитый человѣкъ на землѣ, конечно, имѣло большое значеніе въ его психологіи.

Затѣмъ другое. Онъ родился королемъ: какъ извѣстно, его отецъ умеръ до его рожденія. Если не ошибаюсь, это въ исторіи второй случаи: королемъ съ минуты рожденія былъ еще Іоаннъ I, сынъ Людовика X, — онъ, впрочемъ, оставался королемъ пять дней. На первый взглядъ, казалось бы, не все ли равно: родиться ли монархомъ или наслѣдникомъ престола? Повидимому, это далеко не все равно. По крайней мѣрѣ, человѣкъ, очень хорошо знающій Альфонса XIII, говорилъ мнѣ, что характеръ короля былъ этимъ обстоятельствомъ предрѣшенъ.

II.

Очень многое въ маѣ 1886 года зависѣло для Испаніи отъ того, родится ли сынъ или дочь у вдовствующей королевы Маріи-Христины. При жизни короля Альфонса XII, у королевы родились три дѣвочки. Если-бъ дѣвочкой оказался и тотъ ребенокъ, котораго она ждала послѣ смерти короля, то это означало бы въ будущемъ прекращеніе въ прямой линіи династіи Бурбоновъ и царствованіе старшей дочери королевы. За послѣднее столѣтіе до того въ Испаніи было три правленія женщинъ, и они оставили по себѣ не слишкомъ добрую память.

Въ этотъ день, 17 мая 1886 года, еще съ утра, до рожденія короля, особыми герольдами были вызваны во дворецъ члены правительства, дипломатическій корпусъ, высшіе чины двора, гранды Испаніи. Огромная толпа собралась на площади передъ королевскимъ дворцомъ. Газеты сообщили, что если родится принцесса, сигнальная пушка произведетъ пятнадцать выстрѣловъ, а если родится король, то двадцать одинъ выстрѣлъ. По словамъ очевидца-француза, волненіе во дворцѣ и на площади было необычайное. «У всѣхъ было сознаніе того, что участь Испаніи связана съ ожидавшимся событіемъ. Это волненіе дошло до крайняго предѣла, когда въ первомъ часу начала стрѣлять пушка. Послѣ шестнадцатаго выстрѣла толпа разразилась бѣшеными рукоплесканіями».

Съ этой же минуты вступилъ въ силу пышный старинный испанскій церемоніалъ, подобнаго которому не знаетъ, кажется, ни одна страна. Старшая фрейлина королевы, герцогиня Медина де ла Toppe, положила младенца на бархатную подушку, накрыла кисеей и на золотомъ блюдѣ, спеціально для этого предназначенномъ съ незапамятныхъ временъ, вынесла Альфонса XIII въ тронный залъ, гдѣ собрались приглашенныя герольдами лица. По церемоніалу, министръ-президентъ Сагаста приблизился къ фрейлинѣ, поднялъ кисею и сказалъ: «Да здравствуетъ король!» Вслѣдъ за нимъ къ блюду подошелъ глава оппозиціи Кановасъ дель Кастилло. Онъ тоже долженъ былъ что-то произнести. Но при видѣ главы оппозиціи новорожденный вдругъ заплакалъ. Люди, мистически настроенные, могутъ усмотрѣть въ этомъ предзнаменованіе.

Имя было дано новому королю послѣ очень долгихъ споровъ и колебаній. И Габсбурги, и Бурбоны не хотѣли имени Альфонса, такъ какъ съ нимъ неизбѣжно было бы связано зловѣщее число тринадцать. Предлагали назвать новорожденнаго Фердинандомъ. Но королева считала своимъ долгомъ передъ памятью мужа дать сыну его имя. Желаніе королевы восторжествовало. Второе имя королю было дано въ честь папы Льва XIII. Очень тщательно были обдуманы и всѣ другія его имена.

Такъ появился на свѣтъ король Альфонсъ XIII.

III.

Объ его воспитаніи существуетъ цѣлая литература. У короля было три воспитателя, епископъ Кардона, генералы Санчесъ и Агуирре де Техада. Общее руководство его образованіемъ взялъ на себя извѣстный ученый, профессоръ Сантамаріа де Паредесъ, бывшій министръ народнаго просвѣщенія.

Волей судьбы, скрещеніе двухъ родовъ, которые могли считаться утомленными своей тысячелѣтней исторіей, дало очень одареннаго ребенка. На этомъ сходятся почти всѣ, писавшіе о королѣ Альфонсѣ XIII. Не буду повторять многочисленныхъ анекдотовъ объ его дѣтствѣ, вродѣ того, что онъ, четырехъ лѣтъ отроду, въ отвѣтъ на замѣчанія воспитателей, гордо ихъ спрашивалъ: «Кто король? Вы или я?», а нѣсколько постарше, протестуя противъ воспитательныхъ мѣръ матери, кричалъ: «Да здравствуетъ республика!» Воспитывался Альфонсъ XIII въ своеобразныхъ условіяхъ. Достаточно сказать, что ему шелъ второй годъ, когда онъ въ первый разъ, съ трибуны парламента, — правда тоже на бархатной подушкѣ и на золотомъ блюдѣ, — «открылъ сессію Кортесовъ».