Земли, обагренные кровью

Нашим вожаком в горах был молодой человек по имени Стратис Ксенос. Он мог одной рукой согнуть подкову, а сердце его не знало страха. Вся деревня помнит тот вечер, когда Стратис бросил гостей, накрытый стол, не поцеловал даже невесту, схватил винтовку и прямо со своей свадьбы ушел в горы. Люди ожидали свадьбы Стратиса, чтобы отдохнуть немного, вкусно поесть, выпить, потанцевать, повеселиться. Таков уж человек — ему хочется радости, какой бы тяжелой ни была жизнь. Односельчане явились к нему с подарками и цветами. Турки Стратиса не трогали. Они боялись его, даже к дому его близко не подходили и денег у него не требовали. Он свободно съездил в Смирну, выгодно продал урожай, туго набил кошелек, откупился от мобилизации и был свободен как птица. Ему хотелось, чтобы деревня долго помнила его свадьбу. Закололи ягнят, нафаршировали индеек каштанами, орехами и изюмом. Пять женщин жарили бастурму, котлеты, рыбу, пекли бесчисленное количество пирожков, готовили закуски.

Невеста — молоденькая, красивая, но бесприданница — налюбоваться не могла на Стратиса. «Счастливая!» — с завистью шептались матери, у которых дочери были на выданье. Стратис начал танцы. Он надел на шею невесте ожерелье из трех рядов золотых монет. Пять лир дал музыкантам, чтобы не умолкали скрипки и уды, пока будет продолжаться веселье.

В это время послышались выстрелы и крики. Матери, сыновья которых скрывались от турок, повскакали с мест.

— Что такое? Бога ради, что случилось?

В темноте замелькали тени. Потом все стихло.

— Стратис! — раздался чей-то голос. — Убили твоего двоюродного братишку Коцоса, сына вдовы Элени и внука Манисалиса!

Скрипки смолкли. Гости словно оцепенели. Стратис молча, с мрачным лицом взялся за винтовку. Люди расступились перед ним. У дверей дома тетки Софьи он увидел Коцоса, своего двоюродного брата, который лежал, уткнувшись лицом в землю. Он был убит ударом ножа в спину. В пяти метрах от него, весь в крови, лежал его лучший друг, единственный сын вдовы Элени. У него тремя пулями была пробита голова. Но самое страшное зрелище представлял Алекос, круглый сирота, внук старика Манисалиса. На балконе собственного дома он был повешен на простыне. Это был первый случай, когда в нашей деревне было убито сразу несколько человек.

— О дети, дети наши! — причитали женщины.

— Ах, спаси их, матерь божья! Святой Димитрий и ты, святой Георгий Победоносец, сберегите наших детей!

Стратис стоял задумавшись. Лицо у него стало желтым, как золотая монета. Кто совершил это преступление? Кто выбрал именно этот день, когда он, Стратис, праздновал свадьбу? Все взоры были обращены к нему. Какое решение он примет? Как ответит на этот вызов?

— Пришлите ко мне Кахраманоглу Балурдоса и Алпекидиса, — жестким голосом приказал Стратис и пошел домой.

Новобрачная бросилась за ним.

— Что ты задумал, Стратис? Не покидай меня!

Мать его начала плакать. Стратис вышел из себя.

— Замолчите! — И крепко выругался. Но ругнувшись, одумался, обернулся и с раскаянием посмотрел на мать и жену. — Слезами горю не поможешь! — сказал он. — Разве вы не понимаете, что всех нас перебьют? Мы не должны сидеть сложа руки, надо защищать нашу жизнь, наше добро. Пусть они боятся нас, эти кровопийцы, и знают, что это им не пройдет безнаказанно!

Вскоре в его доме собралось около двадцати парней, все дезертиры, «чердачный батальон». Они принесли продукты, одежду, винтовки, оседлали лошадей и ускакали в горы.

— Господи, куда вас несет, несчастных! — плакали женщины.

— Всех вас перережут! Кто вас там поддержит? Так закончилась свадьба Стратиса и начались его боевые подвиги. Турки приходили в ужас от одного его имени. «Сатана!» — говорили они и трижды сплевывали. Однажды вечером Стратис решил поехать домой. Лил дождь, кругом сверкало, гремело, порывистый ветер, казалось, готов был сдвинуть горы. Никто не осмеливался выйти из укрытия. Только он один.

— Должна же у меня быть первая брачная ночь! И этим собакам не удастся мне помешать! Я хочу иметь сына! Хочу оставить мстителя после себя!

Сладки были ласки жены, и Стратис стал частенько отлучаться в деревню. Но однажды его чуть не схватили турки, и после этого он прекратил свои поездки. Долго ждала его жена. А потом от нее пришла весть. «Мать умирает, — писала она, — и хочет благословить тебя». Он созвал своих парней и сказал:

— Братья, мать, давшая мне жизнь, умирает. Мой долг — поехать к ней проститься. Но и вас я не могу оставить. Ведь вы доверили мне свою жизнь. Итак, решайте. Если вы скажете «Поезжай!» — мне будет легче. Если вы скажете «Останься!» — я не сочту это несправедливым, потому что борьба требует забыть личное.

Дезертиры, молодые парни, которых жестокость войны не заставила забыть обычаи мирной жизни, в один голос ответили:

— Поезжай, поезжай! Стратис Ксенос — орешек крепкий, не так-то легко его раскусить!

Как только спустилась ночь, Стратис оседлал коня и поскакал в деревню. Двое парней отправились следом за ним.

— Это еще что? — строго спросил Стратис, когда они подъехали к нему. — Вернитесь! Я не младенец! Меня уже давно от груди отняли!