Земли Падшего. Книга первая – Новое начало

Часть вторая Глава двенадцатая

Часть вторая

Глава двенадцатая

«Ночь. Как же я люблю это время суток… Время — когда тебя никто не трогает. Ты никому не нужен…»

Я усмехнулся.

Ночь. Город, погруженный во тьму. Патрули «Красной Стражи» дозором перемещаются вдоль главных улиц с факелами в руках. Главная площадь города тускло освещена жаровнями, размещенными по периметру. Одинокие факелы стояли в держателях на стенах некоторых домов вдоль широких проспектов. В переулках царила тьма. Пьяницы, нищие, а нередко это вообще одно и тоже, жили своей жизнью. Кутили в дешевых пабах, устраивали драки, дебош…

Очередная ночь в городе. Очередные смерти, тяжелым камнем падающие на крышку гроба когда-то славного городка. Новые трупы в переулках. Новый корм для крыс, спущенный в канализацию и забытый. Где-то рыдал ребенок. Сегодня его мать напилась в хлам в кабаке. Её разложили прямо у входа и воспользовались — каждый, кто был в состоянии… а затем убили. Сегодня родительница не вернется домой.

Где-то в переулке тихо рыдала женщина. Ей повезло больше. Она не напивалась в драбадан. Просто вышла вылить помои. Вернуться домой она не успела. Что ещё нужно нищему алкашу? А если их несколько? Ей повезло — её не убили. Зато убили её отца, вышедшего разобраться, что происходит и почему дочь не возвращается домой так долго.

Город медленно гнил и переваривал сам себя. Одни лишь крысы и черные вороны безлико радовались происходящему. Трупы — это еда. Пир во время чумы. Бал во время войны. Это была совсем иная картина мира, отличная от той, о которой знают вельможи в богатых домах.

Я стоял прямо на вершине прямоугольной ступенчатой башни готического храма всем богам, находившегося на площади Элиота. Темная фигура, задумчиво взирающая на город с вершины готического собора. Пронизывающий ветер дул с моря, трепал одежду и толкал, так и норовил сбросить с башни вниз.

Тихий шорох сзади заставил меня схватить кинжалы и стремительно обернуться. Левая бровь дернулась вверх. Это был не враг.

* * *

Леди Нирида. По современным меркам — древний вампир. Пролежавшая полтора тысячелетия в заточении, она очнулась в совершенно ином мире — фигурально — и иной эпохе. Она была пробуждена ото сна силами несомненно более древними, чем сам мир. Силами, зашевелившимися в связи с появлением в мире того, кто станет Владыкой. Это был Чужак.

Незнакомец, появившийся случайно. Пришлый. Один из многих пришельцев, вторгшихся в этот мир.

Как позже выяснилось, они — Посланцы иного мира, пришедшие в этот по воле Высших. Хранителей. Богов. У тех много имен. Кто она такая, чтобы спорить с высшими силами? Присутствие конкретно этого незнакомца заставило могущественные силы зашевелиться, что и пробудило её ото сна, в который она была погружена своей матерью буквально через полтора столетия после обращения! Каков её реальный возраст? Несколько тысячелетий или полторы сотни, если не считать полтора тысячелетия торпора? Кто уж теперь в этом разберется…

Сила, пробудившая её, была древнее самого мира. Сама Ночь снизошла до своей Дщери и попросила «приглядеть» за «новым Владыкой». Сколь бы Нирида ни была древней, однако «просьбы» самой Ночи игнорировать нельзя. Тем более, когда та назвала Посланца новым Владыкой. А уж когда Башня Повелителя, в которой были сконцентрированы потоки Светотьмы, также признала чужеземца, — можно ли называть существо, пришедшее из другого мира, чужеземцем? — всё стало предрешено. Нирида не могла спорить с высшими силами, которые не уничтожили чужака сразу, а признали его право на власть. Посланец из иного мира был признан Владыкой. Тем самым лекарством, необходимым миру в эти тяжелые времена.

Как оказалось — Посланец не в курсе своего предназначения. Он забросил собственную башню, стоящую на отдаленном острове, и просто ушел! Вначале Нирида была в бешенстве — как ей исполнять клятву крови, данную почти две тысячи лет назад, если самому Владыке всё равно⁈ Потом успокоилась — она просто будет тенью следовать за новым Владыкой и поможет тогда, когда это будет нужно.

И вот, спустя несколько лет, когда Владыка в очередной раз погрузился в продолжительный сон, на деле покинув этот мир душой, распылив свою бренную оболочку, Нирида почувствовала его.

Облаченная в белую рубаху, заправленную в черные, плотно облегающие широкие бедра штаны, она сидела в дешевой таверне в деревеньке близ Калимата. На улице занимался вечер, потому трактир потихоньку наполнялся посетителями. На потолке висели деревянные крестообразные светильники, подобия люстр, намертво прибитые деревянной же короткой стойкой. Никаких цепей — железо дорогое, а металл тем более. На четырех окончаниях деревяшек, в специальных деревянных держателях, стояли толстые восковые свечи, освещавшие таверну приятным желтым светом. Аналогичные свечи были поставлены на окнах и поперечных полочках на высоте человеческого роста, прибитых по периметру.