Земли полуночи (СИ)

— Жаль, что я не встретил тебя дома, — задумчиво сказал он. — Там бы я нашёл тебе применение, но стоит ли тащить тебя туда? — он подумал и быстро пришёл к решению: — Нет смысла. Красивых девок хватает и там. Всё, что можно с тебя взять — это твои крохи эссенции. Не повезло тебе, девка.

Он ленивым движением вытащил нож из висящих на поясе ножен. Изогнутое чёрное лезвие было с одной стороны зазубрено и совершенно не производило впечатление обычного утилитарного ножа — скорее всего, его назначение было исключительно ритуальным. В этот момент я вдруг осознал, что он сейчас будет убивать мою жену. Глаза мои затопила красная пелена, и всё наведённое безразличие без остатка смылось волной ненависти. Маден вздрогнул и посмотрел на меня — вероятно, он собирался парализовать меня опять, на этот раз понадёжнее, но я оказался быстрее. Он рухнул на землю и распластался по ней, почти раздавленный внезапной силой тяжести.

У обычного человека сейчас, наверное, ломались бы кости, и выдавливалась кровь, но Маден ничуть не пострадал и даже начал приподниматься. Я чувствовал, что удерживаю его с большим трудом — ещё несколько мгновений, и он сможет меня перебороть, и в отчаянии я послал Ленке призыв очнуться. Наверное, только этого ей и не хватало, чтобы выйти из паралича — она мгновенно метнулась к Мадену, который уже начал слегка приподниматься на руках, и глубоко вонзила ему в спину свой меч. Увидев это, наконец из ступора вышла и Тамила. В руке у неё каким-то образом тоже оказался тот странный меч с рукой духа на лезвии, и она одним длинным прыжком подскочила к Мадену. Попыталась отрубить ему голову раз, другой — её меч просто соскальзывал, так же как и с того теневого зверя. Лапа бросила бесполезные попытки, а вместо этого упёрла меч ему в спину и надавила изо всех сил. Маден зарычал оскалившись, но, не выдержав, упал опять на землю, и меч Тамилы медленно, дёргаными движениями, вошёл в него на треть лезвия. Ленка в это время ожесточённо раскачивала меч, пытаясь расширить рану, но без особого успеха. Я держал его изо всех сил, но он по-прежнему успешно сопротивлялся, совершенно не замечая двух мечей у себя в спине.

— Тяни в себя! — оскалившись, закричала Тамила. — Забирай у него живицу!

— Я не умею! — в отчаянии крикнула в ответ Ленка.

— Значит, учись!

Мы все на некоторое время застыли в статичной конфигурации, словно какая-то скульптура, вроде Лаокоона с компанией. Не знаю, что делали женщины, но через некоторое время пришло ощущение, что Маден в самом деле постепенно слабеет. Он по-прежнему сопротивлялся, но я уже мог держать его без такого дикого напряжения всех сил. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но в один момент сопротивление исчезло, и попытки подняться прекратились.

— Он ещё жив, не останавливайтесь! — крикнула Лапа.

Я метнулся к Мадену, продолжая его удерживать, и выхватив свой меч, одним движением тоже воткнул ему в спину. Меч поначалу было почти соскользнул, но я добавил волевое усилие, и он с большим сопротивлением всё же погрузился вглубь и, как мне показалось, даже дошёл до сердца. Впрочем, было непохоже, чтобы Мадена особо беспокоил меч в сердце — он взрыкивал, скрёб землю пальцами, пытаясь ползти, и совершенно не собирался умирать.

— Тяните в себя, тяните! — опять скомандовала Тамила.

Я попытался тянуть, и действительно почувствовал мощный поток чего-то, что должно было быть эссенцией. Мы опять застыли. Маден рычал всё реже, и в конце концов отчаянно закричал.

— Визжи, свинья! — радостно захохотала Лапа.

Поток эссенции ослабел, и Маден полностью затих, лишь время от времени содрогаясь.

— Не для тебя билось Сердце Мира, урод! — оскалившись, выдохнула Тамила.

Она резким движением выдернула свой меч, высоко подняла его, и мощным ударом отрубила ему голову. Голова, откатившись, перевернулась, а потом внезапно открыла глаза и попыталась что-то сказать — разумеется, безуспешно. Выглядело это просто жутко.

— Подыхай, Маден, не задерживай нас, — посоветовала ему Тамила, совершенно не удивляясь пытающейся говорить отрубленной голове.

— Можете вытаскивать свои ковырялки, он скоро сдохнет, — пояснила она нам. — Он сейчас пытается восстановиться, но живицы на это у него уже нет. Как только уйдут последние капли, так ему конец и придёт.

Мы послушно вытащили свои мечи из содрогающегося безголового тела. У Ленки тут же начали закатываться глаза, но я вовремя подскочил и успел подхватить её прежде, чем она упала на землю. У меня тоже закружилась голова, и поляна вокруг начала опасно покачиваться. Я торопливо опустился на землю, аккуратно придерживая окончательно обмякшую Ленку.

— Что, головка кружится? — ухмыльнулась Лапа.

Её ухмылка больше походила на гримасу, а сама она покачивалась, явно тоже в полуобморочном состоянии. Говорила она невнятно, и слова приходилось скорее угадывать.

— Что с Леной? — только и смог спросить я.

Речь у меня была, наверное, ещё хуже — я едва смог выдавить из себя эти слова. Прозвучали они невнятно, но Тамила меня прекрасно поняла.