Земля 2252

Женька вдруг замерла, ее будто окатили ледяной водой. План был прост: получить свободу и найти брата. Свобода у нее есть, а дальше-то что? Девушка неожиданно для самой себя осознала, что именно ей предстояло сделать. Найти брата, который потерялся где-то за пределами цивилизованного мира!..

Она – никто, почти ничего не знает и не умеет, денег только на месяц скромной, как она полагала, жизни. Ливадова закусила губу, чтобы не расплакаться. Что? Как? Каким образом найти Андрея? Даже Воронцов признался, что это не в его силах.

Нет! Женька закачала головой. Он лгал, а если и не обманул, то все равно можно что-то предпринять для поисков Андрея. Хоть что-нибудь! Но что делать ей, дуре набитой? Почему, ну почему она хорошенько задумалась обо всем только сейчас?

Потому! Ливадова пыталась вновь разозлиться на саму себя! Потому что вчера она еще была рабыней, и все, что от нее требовали, – это раздвигать ноги да служить объектом научного эксперимента. Ее никто не хотел слушать, и плевать всем было на поиски Андрея. Именно для этого нужна свобода!

Ливадова выдохнула. Она наконец разозлилась! Женька обернулась и уставилась на пройденный по жилому району путь, только видела сейчас вовсе не пятьдесят четвертый сектор. Она смотрела в прошлое, в последние свои несколько дней. Она поняла… Придется вернуться к Воронцову… Если тот еще примет бывшую собственность… Но только рядом с сыном президента, только используя его связи и возможности, она сможет получить шанс отыскать Андрея.

Стремление обрести свободу и известие, что получила ее, столь желанную и, как казалось, далекую, затмили разум, задвинули рассудительность куда-то далеко. Теперь пришло осознание действительности: реальной, настоящей, а не той, что была лишь в голове.

– Какая же я дура!

Ничего! Ничего! Женька пыталась успокоиться. Нужно взять себя в руки, а то еще разревется посреди улицы.

– Все нормально. Нормально.

Вдохнуть и выдохнуть. Еще и еще раз. Пока ничто не потеряно. На свободе она лишь первый день. Сейчас нужно озаботиться ночлегом и вообще квартирой на первое время, затем прикупить еды. Чем тут кормят?

Женька оглянулась. В тот универсам она и пойдет, как разберется с квартирой, тем более что уже почти добралась до нее. Завтра Ливадова получит гражданство. Что потом? Потом Воронцов, как ни тошно в этом признаться. Она слаба, она никто, а на кону жизнь брата.

Ну, Андрей, легко ты у меня не расплатишься!

Женька беззлобно выругалась. Образно говоря, найти брата она сможет только в постели президентского сынка. Фу! Мерзко-то как звучит, но это правда. Воронцову от нее нужен только секс, а Ливадовой нужно разыскать брата. Придется возвращаться и становиться любовницей Владимира, или, если выразиться точнее, шлюхой.

Уголки губ все-таки задрожали, глаза увлажнились, однако Женька смогла взять верх над чувствами и не расплакаться. Так, значит, так! Но она не затеряется в двадцать третьем веке и найдет Андрея!

Ладно, хватит сопли распускать. Где ее апартаменты?

Женька решительно направилась к оранжево-белой многоэтажке, в которой должна была найти подходящее жилье. Как же все-таки спальный район двадцать третьего века похож на спальный район из ее времени! Женька закусила губу, чтобы не расплакаться. Думай об отвлеченном! Думай! Думай!

Мерцающие стрелки, спроецированные на тротуар нетчипом, довели до второго подъезда. Раздвижные стеклянные двери впустили внутрь.

– Вы к кому?

Определенно время не властно над многими вещами. Бабулька-консьержка смотрела не девушку тем же подозрительным взглядом, что мог встретить Ливадову при подобных обстоятельствах и в двадцать первом веке, и, наверно, в двадцатом. Только на столе перед вахтершей лежала не газета со сканвордом, а темное стекло планшета.

– Гра… – Бабулька осеклась. – А-а…Ты из этих.

Женьку как током ударило. Несколько дней в рабстве не привили ощущения второсортности, а консьержка сказала, что Ливадова «из этих», с плохо скрываемым пренебрежением. Очевидно, сама гражданка Корпорации, и нетчип в ее старой башке указал, что в подъезд зашла полугражданка. Но почему тогда Женькин имплант не сообщает о гражданстве у встречных людей?

Рвалось с языка заявить, что гражданство Ливадова получает уже завтра, да не нужно торопить события. Данному правилу Женька подчинялась столько, сколько себя помнит. Чтобы не сглазить.

– Новенькая? – завела допрос бабка.

Что ей ответить?

– Я не местная.

– Все вы не местные. Ну, чего пришла?

Вот вздорная старушка!

– Я по объявлению. Здесь сдается квартира. На четырнадцатом этаже. За тысячу двести пятьдесят рублей.

Женька попыталась начать конструктивный разговор, и, к ее немалому удивлению, это получилось.

– Идем!

Консьержка, кряхтя, поднялась и заковыляла на кривых ногах к лифту. Невысокая и сгорбленная. Седые волосы собраны в пучок. Одета тепло, сверху старенький свитер, юбка, шерстяные колготки и тапочки.

Ливадова заулыбалась. Может, ее уже вернули домой? В две тысячи шестнадцатый? Больно уж у вредной старушонки привычный облик. Добравшись до лифта, первой внутрь бабка впустила девушку.

– Спасибо.