Земля 2252

Дизель-тепловоз тянул пять пассажирских вагонов, тоже окрашенных в серое, с эмблемой «Белой головы», и длинную змею грузовых с каменным углем. Андрей взглянул на экран. Посреди состава, между вагонами с углем, сцеплены два бронированных вагона: для личного состава военной команды поезда и главного вооружения. У каждого на крыше башенка со стодвадцатимиллиметровым орудием, две с крупнокалиберными пулеметами и вращающаяся платформа для четырех ракет. Боевое оснащение двух вагонов в середине состава видеоролик показал в деталях. Замыкающим вагоном должна идти третья платформа с мешками с песком — для укрытия пехотного отделения и защиты зенитного орудия.

Поезд остановился, третий вагон встал напротив входа в здание вокзала.

— Поднимайся, — велел Джонс и, поморщившись, добавил: — Вытяни лапы.

Рамирес по неизвестной для Андрея причине разомкнул браслеты. Ливадов с наслаждением потер руки, глядя на мрачнеющего Джонса. Американцу не нравилось, что он сделал, но от наручников все же освободил. Скорей всего, в поезд с ними нельзя, даже рабу.

Пассажиры и их собственность потянулись к четвертому и пятому вагонам. В них уже раскрылись двери в ближней к голове поезда части, и появились проводники. В каждом вагоне это была пара — мужчина и женщина. Женщины со строгими прическами и в форменной одежде: светлая блузка с эмблемой компании «Белая голова» на сердце, черная юбка чуть выше колен, чулки и туфли на каблуках.

Мужчины-проводники оказались вооружены и форму носили только черную: рубашка с эмблемой компании, брюки и туфли. Ремень и кобура почему-то белые. Проводники-мужчины первыми спустились на перрон, они направлялись к задней части вагона. Там тоже была дверь. Закрытая.

Из первого вагона кроме проводников выбрались шесть бойцов «Белой головы». Без экзокостюмов, просто в зеленых комках и с пистолетами-пулеметами. Попрыгали на перрон, чтобы размяться. Кто-то из них приятельски приветствовал наемников из местного гарнизона, стоявших в оцеплении.

Против ожидания пассажиры шли к задней части вагонов. Артур Джонс, Андрей и примерно половина из тех, кто собирался ехать дальше, столпились у пятого вагона. Проводник распахнул дверь, она открывалась только снаружи.

— Будешь в отделении для неграждан, — произнес Рамирес. — Как окажемся на месте, ошейник начнет жечь. Тогда выходи.

Ливадов непонимающе смотрел на американца. Ему абсолютно все равно, что тот говорит. С минуту назад вдруг сделалось очень плохо. Проняло ознобом, в теле возникла ломота. Андрей видел и слышал все, что происходит, но словно чужими глазами и ушами. Захотелось усесться прямо на асфальт, обхватить колени руками, опустить голову.

Что происходит? Андрей с трудом задал себе вопрос, на который не было ответа, да и все равно, что с ним. Только очень хреново.

— Едешь здесь! Когда ошейник будет жечь, выходи! — со злостью повторил Джонс. — Уяснил?

До Ливадова дошло, чего хочет от него американец. Андрей кивнул и поднялся в вагон за немолодой женщиной. Встряхнув головой, смог на какое-то время вернуть ясность мыслей. В самом деле, что с ним такое?

Внутри вагона обнаружился плацкарт. Полки по обе стороны от центрального прохода под неярким освещением. Спящие либо разглядывающие прибывших сонные люди. Духоты и жары нет, воздух хорошо кондиционировался.

Белый пластик, полки, обтянутые коричневым дерматином. Почти как в двадцать первом веке, только полки для пассажиров расположены не в два, а в три ряда. Слева, параллельно окну три штуки, с другой стороны от прохода — поперек вагона еще шесть полок. Когда-то самый верхний ряд был багажным отсеком, а теперь предназначался для людей. Вернее, для недочеловеков — рабов и полуграждан. По длине коридора выходит, что отсек для неграждан занимал примерно треть вагона. Главный проход заканчивался глухой дверью; надо полагать, заперт с той стороны.

Андрей ощущал себя словно пьяным. Ступал, пошатываясь, хватаясь за все, что попадалось под руку, чтобы не упасть: ноги стали ватными. Слышал приглушенные голоса, говорящие на незнакомом языке. Ломота и жар, его начало морозить, он определенно нездоров.

Посреди отсека для неграждан Ливадов нашел пустую полку на втором, среднем уровне. Она, как и все, заправлена белой простыней, с подушкой и со сложенным тонким одеялом. Андрей залез на полку и кое-как разделся до трусов. Какое же блаженство стащить с себя опостылевшую мокрую одежду! Запихнуть ее в дальний угол спального места — к ногам! Упасть головой в подушку, натянуть одеяло и закрыть глаза.

Появилось чувство полета. Андрей мгновенно заснул тревожным сном, без сновидений. Очень часто просыпался, ворочался, и казалось, что не спит вовсе. Под одеялом быстро взмок, потому откинул его.

Поезд стучал колесами. Знакомый с детства перестук. Успокаивающий, под него спать бы и спать — за окном непроглядная, опасная ночь, а здесь безопасность и комфорт. Впервые в новом мире Ливадов спал в настоящей постели. Стальной обруч не мешал, его форма специально подогнана под шею человека, да и почти свыкся с ним Ливадов.