Земля

Впереди всех шел Куак Ба Ви. Каждый раз, когда он погружал в воду мотыгу, он поднимал ею, словно лемехом при пахоте поля, огромные комья земли. Ловко придерживая рукой куст риса, он закладывал на место вынутой земли новую. Получалось, таким образом, что он менял землю местами, «размешивал» ее на участке. Порой он поворачивал мотыгу в земле с такой силой, что обнажал корни риса, и они ненадолго оставались торчать наружу.

— Не рис, а загляденье! — то и дело восхищенно восклицал Ко Сен До. — Сколько же можно будет снять с этого участка?

— Не меньше двух секов[70] — радостно откликался Тю Тхэ Вэн.

Рис в этом году вырос у всех замечательный. Рисовые поля зеленели в низине одно к одному. Члены бригады начали работать вместе с весны: вместе закапывали они в землю камыш, вместе высаживали рассаду, а теперь вместе пропалывали рис.

При виде буйно вымахнувшего риса члены бригады заранее чувствовали себя сытыми. Уже и сейчас можно было видеть, что урожай будет обильный.

Прежде, как ни надрывались крестьяне на суходольных крохотных полях, картошки и чумизы им и на зиму не хватало. Лишь отдельные счастливчики ели круглый год досыта. А теперь все члены бригады будут обеспечены белоснежной рисовой кашей! Ну, как было не радоваться!

Пак Чем Ди затянул веселую крестьянскую песню. Ее подхватили все члены бригады, и песня разлилась над полями, поплыла вдаль.

Со стороны равнины дул прохладный, свежий ветер, озорно теребя налившиеся соком стебли риса. Нещадно палило ослепительное солнце. Над зелеными кустами витала любимая песня. Все это, сливаясь воедино, создавало неповторимую красоту.

Голубое небо. Река голубее неба! Крутые утесы, бросавшие на водную гладь густые тени. Меж утесов вечнозеленые ели. Белый, сверкающий на солнце прибрежный песок. Ивы по берегам реки с длинными, до пят, зелеными косами. Среди ив с криками носятся птицы. Высоко в небе кругами парит орел. И куда ни кинешь взгляд, всюду поля, поля, поля… Вся низина устлана зеленым шелковистым ковром. И посредине ковра словно стая морских чаек колышется: это, вытянувшись в шеренгу, с веселой песней продвигаются по полю, пропалывая рис, члены бригады. В поле развевается их знамя. Не придумать картины красочней и величественней!

Песню сменил неторопливый разговор.

— Ну и дочка у этого Ю Чем Ди из Твигора! — начал Пак Чем Ди. — Я так и ахнул, когда услышал, чт она выкинула!

Он поддел мотыгой земляной ком, поднатужился и с такой силой выдрал землю, что грязная вода обрызгала его и без того грязное лицо.

— Новое время научило их петь новые песни! — сказал Хван Чем Ди и, крякнув, глубоко запустил мотыгу.

— Девка-то, видать, с головой! — вмешался в разговор Тё Дэ Мо. Он устало выпрямился, разогнув ноющую спину. — Какое бы там время ни было, а если бы Гым Сук была дурой, она никогда не решилась бы на это.

Крестьяне, не привыкшие полоть мотыгами, заметно устали, но были довольны.

— Время временем, а все-таки много зависит и от самого человека! — сказал Чен Сек, и Тю Тхэ Вон поддержал его:

— А как же! Так и должно быть! Девка, видать, смышленая!.. Конечно, журавль мелкой птахе не пара! Ха-ха-ха!

— Вот я и говорю: теперь у кого дети — смотри в оба! А то хлопот не оберешься. Подрастут и начнут вытворять, что им захочется! — сказал Ли Се Бан.

— Э, какие там хлопоты! — махнул рукой Тё Дэ Мо. — Если станут жениться по доброй воле, это только к лучшему!

— Так-то оно так, да только как бы все это боком не вышло, — с сомнением заметил Ли Се Бан. — Вот что меня беспокоит.

— А ты не беспокойся! Жизнь-то у нас теперь не похожа на прежнюю! Нет в ней места пустым бездельникам, пускавшим девкам пыль в глаза. Да и девушки не те.

— Потому-то, видать, и издали закон о равноправии женщин.

— Ха-ха! Коль зашла речь об этом законе, — выпрямляя спину, засмеялся Ли Се Бан, — так я вот что скажу: курица у нас по утрам кукарекать начала!

— Ну, это тебе повезло! — серьезно заметил Ко Сен До. — В старину говорили: если у кого курица закукарекает, значит, будет ему повышение в чине. Видно, ждет тебя какое-нибудь председательское место.

— Я могу только за столом председательствовать! По части еды!

— Ха-ха-ха!..

Так со смехом, с разговорами крестьяне упорно продвигались вперед. Один Куак Ба Ви работал, не раскрывая рта.

Не отставала в работе от старших и молодежь. Только разговор у них был другой.

— Гым Сук прославилась как смелая девушка, расторгшая помолвку. — До Чи, посмеиваясь, взглянул на Дон Су. — А вот о Сун И что-то ничего не слышно.

— А что же о ней должно быть слышно?

— После случая с перстнем можно было чего-нибудь ожидать!

— Кто ее знает, — стараясь казаться безразличным, слегка смутившись, рассмеялся Дон Су.

— Не притворяйся! Вам надо довести дело до конца! Все-таки какая несправедливость: одному невеста отказала за то, что мал, а в другом его невеста души не чает — так родители мешают!

— А с третьим жена пожила три года, да и была такова!

— Ха-ха-ха! Послушай-ка, — обернулся к Дон Уну Хван Гап Сан, — а ты, случаем, не думаешь облюбовать себе девушку? Вон сколько у нас в деревне невест!