Земля

— И ты тоже получил свою долю?

— Получил…

— А где получил? Чью землю? — выкатив глаза, закричал Ко Бен Сан. — Ты не тяни, ты мне прямо ответь: это правда, что тебе выделили участок из моей земли?

— Да, это правда, хозяин. Комитет решил, что будет правильнее, если мне дадут именно эту землю…

— Так… — зашипел Ко Бен Сан. — А почему же это правильнее, объясни-ка ты мне!

— Да ведь я не арендовал землю… Я у вас в батраках жил. Вот и решили дать мне ту землю, на которой я работал.

— Ну, предположим, все это так… Но ты-то… ты почему согласился? Отказался бы от земли — вот и делу конец… Ты ведь сам видишь, Куак Ба Ви, дом мой приходит в полный упадок, — вдруг заискивающе сказал Ко Бен Сан. — Содержать семью стало трудно… Вот и помог бы мне! Ты ведь член комитета; тебе могут дать и другую землю. Куда лучше этой!

— Вряд ли это выйдет, хозяин. Такое уж решение: батракам давать землю их хозяев.

— Да не все ли тебе равно — эта земля или другая?.. Важно ведь, чтоб она была, — правда? Так или иначе, земля от тебя не уйдет!.. Будешь ты и с землей, и с хлебом… Вспомни, Куак Ба Ви, сколько лет прожили мы под одной крышей! Я как хозяин, а ты… как мой гость! Неужели же ты не пойдешь теперь на небольшую уступку? А, Куак Ба Ви? Ты ведь одинокий. Угла у тебя своего нет. Тебе трудно будет заниматься хозяйством. А я бы помог тебе — дал бы продуктов до следующего урожая… Жил бы ты, как и прежде, в моем доме; обрабатывали бы мы потихоньку землю. А, Куак Ба Ви?..

Ко Бен Сан бросил на Куак Ба Ви беглый испытующий взгляд и захихикал.

— Выслушайте-ка теперь меня, хозяин, — сказал Куак Ба Ви. — Сколько же еще можно идти на уступки? Я и так всю жизнь только уступал да уступал… Больше не могу, хозяин. Вы мне что предлагаете — остаться у вас в батраках? Да я как только вспомню, что перетерпел в этом доме, так волосы дыбом становятся… Нет уж, хозяин! Теперь ваш черед уступать. Вы ведь как жили?.. Другие — хоть умирай с голоду, а мне, мол, до этого дела нет, лишь бы мое добро было цело!.. Вы и сейчас хотите, чтоб только вас не трогали, а на других вам наплевать!.. Куда вы собираетесь девать все ваше добро, накопленное с такой жадностью? На что оно вам?

Куак Ба Ви решил выложить хозяину все, что накопилось у него на душе за долгие годы батрацкой жизни.

При первых же словах батрака Ко Бен Сан изменился в лице; у него затряслась нижняя челюсть.

— Да что ты говоришь, подумай! Когда же я так жадничал?

— Всю жизнь, хозяин… Не жил бы я в вашем доме, не видел бы все своими глазами, люди еще могли бы подумать, что я вру. А ну, вспомните-ка! Прошлой осенью вы нашелушили тысячу с лишним маров риса. Куда вы все это девали? Сколько крестьян голодало у нас в деревне, а дали ли вы кому-нибудь хоть один мар? И это не жадность? И я еще говорю неправду?..

Слова Куак Ба Ви задели помещика за живое. Но он уже не кричал теперь — боялся, как бы кто не услышал их разговора, принявшего для Ко Бен Сана опасный оборот, а только шипел злобно:

— Что ты болтаешь, негодяй! Замолчи сейчас же!

— Нет, хозяин! Раз уж зашел такой разговор, я вам все выложу!.. Хватит и того участка, который вам оставили. И вы должны поблагодарить нас за него… — Гнев, ожесточение звучали в словах Куак Ба Ви.

Ко Бен Сан с минуту молча смотрел на Куак Ба Ви.

— Так, по-твоему, я жаден… Ну, ладно, не хочешь вернуть мне землю — не надо… Но как ты смеешь дерзить мне? — Видя, что Куак Ба Ви не уломаешь, Ко Бен Сан снова пришел в ярость. — Как у тебя язык поворачивается говорить мне все это?.. Ты уж совсем потерял голову. На кого ты надеешься, негодяй?

Куак Ба Ви усмехнулся и пожал плечами.

— Ни на кого не надеюсь… Это вы надеялись всегда на свое богатство… Важничали, похвалялись им… А таких, как я, и за людей не считали.

— Ого!.. Посмотрите-ка, люди, каким стал у нас Куак Ба Ви! Но каким бы ты ни стал, ты не должен так говорить со мной! Подумать только — отобрал землю у своего хозяина и еще читает ему нравоучения!.. Ах ты, сволочь этакая!

Ко Бен Сан уже не сдерживал себя: он кричал во все горло. Размахивая дымящейся трубкой, он бросился к Куак Ба Ви. Куак Ба Ви выступил вперед и крепко сжал кулаки.

— Нечего вам кричать, хозяин!.. Ваше время прошло! И я сейчас не тот Куак Ба Ви, с которым при японцах всякий мог делать, что ему угодно!

— Ага, значит, теперь ты кичишься да похваляешься! Думаешь, пришло твое время? Ну, это мы еще посмотрим! Посмотрим, чья возьмет! — истерически выкрикнул Ко Бен Сан. — Вон из моего дома, негодяй! Видеть не хочу твою поганую рожу! Нечего мне тут с тобой рассуждать!

— Не беспокойтесь, хозяин, я сейчас уйду. Даже если б вы и уговаривали меня остаться, я все равно ушел бы.

— Ну, конечно… Как только вышла у хозяина последняя риса горсть, из дома вон гость… Ну, иди, иди… Что ж до платы за твою работу, то я пока ничего не могу сказать. Надо еще подсчитать, сколько ты у меня забрал денег.

Куак Ба Ви смерил Ко Бен Сана презрительным взглядом, круто повернулся и, с сердцем хлопнув дверью, вышел на улицу.