Земля

Заговорит радио. Вырастут сотни театров, клубов, библиотек, больниц. Пышно расцветет отечественная наука, искусство, культура.

Так будет. Мы верим, что так будет!»

Советский читатель может только пожелать, чтобы мечты Куак Ба Ви поскорее сбылись, ибо это мечты всех честных людей Кореи.

А. Первенцев.

Часть первая Поднятая целина

Глава первая Куак Ба Ви

1

Куак Ба Ви работал без отдыха семь дней. И всю вчерашнюю ночь он шелушил хозяйский рис.

Изнурительный многодневный труд дал себя знать: прибравшись на крупорушке, Куак Ба Ви почувствовал страшную усталость. Он глубоко вздохнул и промолвил в сердцах:

— Эх, будь все проклято, долго ли будет это продолжаться? Придет ли когда-нибудь конец батрацкой жизни, заживу ли я так, как люди живут?

Водяная крупорушка шелушила в сутки сто с лишним ду[1] зерна. Здесь Куак Ба Ви работал и прошлой осенью. Солоно ему приходилось… Недаром говорят в народе: горька крестьянская доля — ни единого радостного дня!.. А особенно тяжела участь батрака. Весной, летом, осенью гни в три погибели спину, выжимай из себя последний пот; а закончишь уборку в поле — тяни лямку на крупорушке. Каждое утро, каждый вечер готовь корм для вола, подогревай для него пойло… Да мало ли дел нужно переделать! И за дровами сходить, и воды натаскать, а потом возись еще на кухне… Всех батрацких обязанностей и не перечесть!

В работе, в заботах, в хлопотах провел Куак Ба Ви десять лет. Кажется, мог же чего-нибудь добиться человек за десять лет непрестанного труда! Но Куак Ба Ви ничего не добился. Он обрабатывал за год горы хозяйского зерна, а ему доставалась горсточка. Как подумаешь хорошенько обо всем этом, хочется бросить все, уйти от хозяина, самому попытать счастья. Но нелегко было решиться на это Куак Ба Ви. Кроме натруженных рук, он ничего не имел. Ни своего крова, ни семьи…

Готовый рис ночью или на рассвете по приказу хозяина тайком увозили на подводе, запряженной волами, чтобы скрыть зерно от чужих глаз. Когда работа на крупорушке была закончена, хозяин Ко Бен Сан разрешил батраку один день отдохнуть…

Куак Ба Ви завел вола на скотный двор и привязал его там. И вол устал за эти дни. Куак Ба Ви было жаль его, он обращался с ним ласково, бережно. Вол принадлежал хозяину, но это не помешало батраку привязаться к животному: они вместе делили тяжелую, горькую участь. Оба непосильно работали на хозяина, обоих хозяин плохо содержал и скудно кормил. И вол стал другом человека. Правда, он не мог говорить, но зато был предан батраку и не обижал его. Не то что иные люди… Они вечно обманывали Куак Ба Ви, относились к нему с презрением, словно он человеком не был, и батрак стал недоверчив к ним.

А вол был неспособен обманывать. Нрав у него ровный, постоянный. Одно он умел: работать…

И Куак Ба Ви знал только одно — работу. Характер у него тоже был ровный, спокойный, было в нем что-то неповоротливое, медлительное. Целый год он пахал рисовые поля вместе с волом, полол, занимался уборкой урожая, возил снопы, молотил, а потом шелушил рис на крупорушке. Так день за днем и проходило время, но даже в подневольном непрерывном, однообразном труде Куак Ба Ви находил удовлетворение. Это было то особенное ощущение жизни, которое знакомо только крестьянину.

* * *

С тех пор как в августе прошлого года Корея была освобождена от японского ига, в деревне многое изменилось. Люди, сбросившие со своих плеч бремя многолетней кабалы, ликовали. Были изгнаны исконные смертельные враги корейского народа — японские захватчики, а вместе с ними была сметена вся эта жадная, прожорливая волчья стая: держиморды-полицейские, хапуги-чиновники, сельские и квартальные старосты. Сколько лет эти захребетники разбойничали средь бела дня! Выдумывали все новые и новые налоги, под тяжестью которых стонал простой люд Кореи, изматывали людей кабальным трудом, принуждали их работать на оброке, а молодежь забирали в армию…

Теперь все это сгинуло, ушло в прошлое. Наконец-то народ получил свободу! Правда, порядок наладился не сразу. Вначале в деревне Бэлмаыр наспех были организованы отряд самообороны и комитет самоуправления. Но вскоре их заменил народный комитет, и корейцы впервые узнали новое для них слово «народ» — слово, о существовании которого многие и не подозревали до освобождения страны.

Бэлмаыр — деревня захолустная. Она стоит вдали от городов, среди гор, в глуши, в бездорожье. Река Апкан, вобрав в горах Чомбансан множество ручьев, налилась силой, пробила через горные кряжи путь на равнину и обогнула деревню Бэлмаыр с южной стороны. Народ здесь жил отсталый. Удивительно ли, что иные крестьяне не совсем ясно представляли себе, что такое «демократия». А кое-кто, пользуясь неопытностью только что родившейся народной власти, и сознательно мутил воду, пытался сорвать порядок, сеять анархию. Но народ был сильнее своих врагов.