Земля белых облаков

Но вестпортские плотники не думали о будущем. Они просто строили обычные дома с такой же непримечательной мебелью, при этом никто из них даже приблизительно не разбирался в архитектуре. Лукасу было жалко, что благородная древесина использовалась так бездарно, тем более что работа в лесу была тяжелой и опасной; все время кто-то травмировался пилой или попадал под падающие стволы деревьев. Но Лукас не жаловался. С тех пор как он познакомился с Дэвидом, его жизнь стала немного легче и менее обремененной, поэтому он все время был в хорошем настроении. Что касается юноши, то он сам стремился к его обществу. Он часами разговаривал с Лукасом и вскоре выяснил, что его старший товарищ знал намного больше и, в отличие от остальных мужчин вокруг, мог ответить практически на любой вопрос. Лукасу приходилось следить, чтобы не проговориться о своем происхождении, хотя по своему внешнему виду он стал таким же, как и все жители побережья. Его одежда была поношенной, а сменного белья у Лукаса не было. Он прилагал огромные усилия, но содержал ее в чистоте. К счастью для Лукаса, Дэвид тоже заботился о гигиене и регулярно мылся в реке. При этом юноша, казалось, совершенно не боялся холода. В то время как Лукас начинал дрожать, едва приблизившись к ледяной воде, Дэвид только смеялся и спокойно переплывал на другой берег.

— Она же не холодная! — дразнил он Лукаса. — Ты бы видел реки у меня на родине! Мне доводилось переплывать их вместе с лошадью в то время, когда на поверхности еще был лед!

Глядя на юношу, который после купания ходил голый и мокрый по берегу, непринужденно потягиваясь, Лукас снова видел перед собой любимые греческие статуи. Для него это был не Дэвид Диккенса, а Давид Микеланджело. Однако юноша даже не слышал ни об английском писателе, ни об итальянских художниках и скульпторах. Лукас решил исправить эту ситуацию. Быстрыми штрихами он набросал рисунок самых знаменитых статуй на листе бумаге.

Дэвид едва мог сдержать свое удивление, при этом его, естественно, интересовали не мраморные мальчики, а то, что Лукас умел хорошо рисовать.

— Я часто пробую рисовать дома, — признался он старшему товарищу. — Но они никогда не выглядят достаточно похожими на настоящие.

Сердце Лукаса билось учащенно, пока он объяснял Дэйву, в чем заключалась проблема, а затем рассказал ему об основах рисования перспективы. Дэвид учился быстро. С этого дня каждую свободную минуту друзья проводили за рисованием. Когда начальник стройки увидел это, он сразу же перевел Лукаса из отряда лесорубов и позволил ему заниматься конструированием будущих домов. О статике и строительном искусстве Лукас знал немного — лишь основные понятия, которые каждый настоящий ценитель искусства неизбежно усваивал, изучая римские церкви и флорентийские дворцы. Но его знания намного превосходили то, что знали о строительстве остальные работники; к тому же Лукас обладал природным талантом математика. Он очень быстро научился делать чертежи и формулировал свои указания для распила четко и доходчиво, то есть намного лучше, чем до этого удавалось плотникам. Хотя Лукас не очень умело обращался с деревом, у Дэвида обнаружился настоящий талант, и юноша вскоре начал пробовать строить мебель по чертежам своего старшего друга. Будущие жители нового дома, торговец шкурами и его супруга, едва могли прийти в себя от восхищения, когда увидели первые образцы мебели.