Земля без солнца

— Спать без рубашки! — воскликнула госпожа Лаплуа, стыдливо зажмурившись. — Как можно дойти до такого разврата?

Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть.

— Войдите! — машинально крикнул Крапо,

Маленький человек, с веселым бритым лицом стоял в дверях.

— Простите, я, кажется, не вовремя. Я могу видеть артиста Марселя Крапо?

Госпожа Лаплуа, вспыхнув, вышла из комнаты, а Марсель Крапо для чего-то надел ночные туфли.

— Я — Марсель Крапо, — пробормотал он.

— Вы сегодня очень мило изображали в «Странствующем эксцентрике» беседу президента с представителем синдикатов.

Марсель Крапо покраснел до ушей.

— Вы великолепно изображаете испорченный граммофон.

Марсель Крапо снова поклонился (опять этот проклятый граммофон).

— А что вы изображали потом? Да, разбитую груду тарелок.

Гость, между тем, критически оглядел Марселя Крапо и его комнату.

— Вы можете изображать всякий голос? — спросил он.

— Да, я полагаю.

— И всякую жестикуляцию?

— По всей вероятности.

Маленький господни снова оглядел Марселя.

— Астрономией никогда не интересовались?

— К сожалению, нет, сударь, — вскричал Крапо с отчаянием, словно это было величайшее горе его жизни.

— Я так и думал, — сказал посетитель, — но вы знаете, что есть планеты — Юпитер, Сатурн…

— О, конечно, я их знаю! — отвечал Крапо так радостно, будто речь шла о каких-нибудь его собутыльниках.

— Хорошо. Завтра, в двенадцать часов дня, состоится лекция. профессора Роберта Гампертона. Вы посетите эту лекцию. Вот билет. Слушайте ее внимательно. Эти пятьсот франков вы возьмите сейчас, дабы вы не думали, что я заставляю вас терять даром время. Остальные получите, когда мы окончательно сговоримся. Понимаете: ровно в двенадцать.

Маленький человек ушел так же внезапно, как и появился. Марсель Крапо хотел было бежать за ним, но, посмотрев на себя, ахнул. На нем не было ничего, кроме туфель на ногах и пачки ассигнаций в руке. Запрятав на дно души мысли о будущем, он накинул на себя простыню и крикнул торжественно:

— Госпожа Лаплуа! Если вам нужны деньги…

Глава 3 Прошедшее, настоящее и будущее солнца

Серые стены университета были оклеены огромными торжественными афишами:

Лекция Роберта Гампертона, профессора Оксфордского и Кембриджского университетов, члена королевского астрономического общества, ученого корреспондента парижской, пулковской, нью-йоркской и др. обсерваторий и проч., и проч., и проч.

Марсель Крапо предпочел бы, чтобы вместо всего этого написано было:

Отелло, трагедия Шекспира, в роли Яго выступит великий Марсель Крапо. Торопитесь! Ново! Злободневно!

— Глядите, куда вы идете, милостивый государь! — вскричал старик, тот самый с лицом сапажу, отталкивая налетевшего на него Марселя. — Вы мне сбили очки, черт вас побери! Стойте! Не шевелитесь! Вы раздавите их! Идиот!

— Однако я бы попросил…

— Молчать, милостивый государь! Вы невежа и не умеете ходить по улице!

А из дверей университета уже бежали почтительные люди.

— Мы думали, что вы приедете на автомобиле, господин профессор…

— У меня есть ноги, милостивые государи, у меня есть ноги!.. Конечно, у некоторых их, видимо, нет! — глаза профессора обратились в сторону Марселя, но тот уже скрылся за тяжелой дверью. Он смешался с толпой ожидавших слушателей и слышал, как профессор сказал, проходя мимо, какому-то важному на вид человеку:

— Я вчера подыскал комнату, где буду останавливаться, приезжая в Париж.

Важный человек ответил что-то, из чего Марсель расслышал только:

— Воздух там чист необыкновенно.

Едва ли речь шла о его комнате.

В громадной аудитории все уже шумело и волновалось. Мелькали записные книжки. Держали пари, с чего начнет профессор лекцию. Сосед Марселя Крапо слева ставил два золотых за «господа», а сидевший с ним рядом ниже толстый юноша держал за «милостивые государи». Сосед Марселя справа, почтенный господин в очках, вынув из кармана тетрадку, спросил его:

— Вы не помните, в каком году Локиер начал свои наблюдения над солнечными протуберанцами?

Марсель Крапо побледнел. Ему вдруг пришло в голову, что внушительный швейцар, стоящий у двери, сейчас подойдет и вытащит его за шиворот.

— Я специалист по луне, — пробормотал он.

— Ага! Вам приходилось делать наблюдения над бороздкой Ариадэуса?

— Приходилось.

— Часто?

— Почти ежедневно.

— Как ежедневно, а фазы?

— Фазы?

— Ну да, разве фазы позволяют делать это ежедневно?

— У меня такая сильная труба.

— Труба?!

Марсель Крапо собрался уже бежать на другое место, как по морю голов пронеслись волны смятения, и профессор Гампертон-сапажу взбежал на кафедру. Рядом за столом сел какой-то красивый сравнительно молодой человек, который стал разбирать чертежи и рисунки. Всюду, куда падал сердитый взгляд профессора, водворялась тишина.

— Милостивые государи, — крикнул, наконец, профессор, и сосед Крапо слева вынул два золотых.

— Великий Кант в тысяча семьсот пятьдесят пятом году…