Земля Бога. Том 1

Кнут с неприятным хлыстом стал оправдывать свое назначение, землю стали орошать капли теплой красной жидкости, пока все шестеро стояли на коленях и орали во всю глотку. Я бы тоже орал и не стыжусь этого. У одного буквально видны пара ребер сквозь раны, а вся остальная спина превращена в месиво плоти и крови. Вряд ли они смогут нормально работать после такого, но кто их спрашивает? Мне неприятно делать такие неутешительные выводы, но они не жильцы. С такими ранами практически стопроцентная вероятность, что у бедолаг начнется заражение, учитывая условия нашего проживания. Которые, кстати, представляют общий барак, за две недели успевший превратиться в мини-свинарник. Хоть мы и не мусорили, так как было нечем, но все равно голая земля стала превращаться в грязь, а запах с каждым днем все сильнее резал глаза. Или сам жирный господин так туп, что допускает развитие антисанитарии, то ли в действительности и на Земле к рабам было такое отношение, я не знаю. Но знаю, что переживут эти испытания самые сильные духом, и я не должен раскисать. Жизнь мне еще дорога, не хотелось бы её терять в таком ужасном месте. Если уж и умирать, то в счастье и радости, нежели с киркой в шахтерской могиле.

* * *

Были бы мы на Земле, то погоду этого утра можно было бы назвать типичной позднеоктябрьской. Деревья начинают желтеть, температура воздуха понемногу опускается до тех значений, когда нужно использовать что-то потеплее простой туники, из-за чего нам даже выдали хоть и старые, но какие-никакие штаны, куртки и ботинки, которые не всем подходили по размеру.

Около двадцати эльфов различной степени потрепанности стояли или сидели на земле перед недавно возведенными воротами с частоколом. Можно было слышать легкие перешептывания на различных языках, но также почти все использовали английский. За это время большинство выучило его на достаточном уровне, чтобы обмениваться простыми фразами, хоть значительная часть все еще предпочитала общаться с носителями своих родных языков.

— Очередные новички? — устало обратился я к Денису, подойдя к толпе. За те четыре месяца, что мы пробыли на этих злосчастных шахтах, новые партии рабов прибывали 1–2 раза в месяц, когда общее количество нас уменьшалось вследствие различных причин. В этом же месяце это уже третья группа, хоть он и подходил к концу.

— Да… За последний месяц участили. То ли мы стали еще дешевле, то ли чего ещё… Не знаю. Но в этот раз среди новичков почти половина женщин.

— Ничего себе. С чего бы жирному покупать женщин на рудник? — по-старчески покряхтев, я сел на импровизированную скамью из камня рядом со знакомым.

— Возможно продавались по скидке как отработанный материал, то ли еще чего. Хрен его знает…

Из первоначальной группы в 12 эльфов до сегодняшнего дня дожило лишь семеро. В каком-то смысле нас с Денисом можно назвать “стариками” — матерыми рабами, которые смогли пережить остальных и получают некие послабления от вышестоящих за свою хорошую работу. Если дополнительный паек можно назвать адекватным послаблением, конечно. Я все чаще начинаю замечать, что эти шахты превращаются в колонию-поселение.

— Кроме как хорошей скидки я тоже не вижу причин. Понял бы, если бы мы работали в поле или на производстве каком, но шахты… Видимо, жирный совсем из ума выжил, раз покупает девушек на такой труд.

— Угу… — Денис, как всегда, был немногословен.

Ворота отворились и в сопровождении стражников в рабское поселение зашла группа эльфов, всего пятеро женщин и шестеро мужчин. Спустя две недели повезет, если от них останется половина, а спустя месяц — четверть. Одеты они были в лохмотья, из-за чего дрожали от холода, однако никто не кинулся с ними делиться одеждой. Жизнь для всех превратилась в выживание, никто не собирался отдавать свои преимущества незнакомцам.

Традиционно в день прихода новичков также активизировалась стража, следя в этот день за ними не со стен вокруг ямы, а напрямую из тоннелей. Делали они это, чтобы новички не учудили чего в шахтах по незнанию. Например, не угробили четырех обрушением, как это сделал один дурак из второй партии. Повезло, что я был в соседнем тоннеле.

Крикнув что-то на эльфийском, одно слово из которого означало “работать”, командир стражи закрыл ворота и оставил с нами четырех надзирателей, которые будут смотреть за новенькими. Сказать честно, с рядовыми охранниками не то чтобы были плохие отношения, особенно у таких “стариков”, как мы. Они часто закрывали глаза на то, что мы занимаемся какими-то своими делами вечером в нерабочее время. Один из них однажды по пьяни даже пригласил меня, Дениса и ещё одного, предположительно испанца, сыграть в некую настольную игру, ближайшим родственником который был наш «дурак». Он кое-как жестами объяснил нам правила, и мы успешно проиграли несколько партий. Правда, ему после этого сделали выговор, после чего пьяным более его не видели.