Земля Богородицы

«Таинственная славянская душа оказывается вместилищем загадок и противоречий, нелепости и даже некоторой сумасшедшинки. Когда я пытаюсь стать на точку зрения американского приват-доцента по кафедре славяноведения… то начинаю приходить к убеждению, что такая точка зрения… является неизбежностью. Всякий зауряд-философ, пишущий или желающий писать о России, прежде всего кидается к великой русской литературе. Из великой русской литературы высовываются чахоточные “безвольные интеллигенты”. Американские корреспонденты с фронта Второй мировой войны писали о красноармейцах, которые с куском черствого хлеба в зубах и с соломой под шинелями – для плавучести – переправлялись вплавь через полузамерзший Одер и из последних сил вели последние бои с последними остатками когда-то непобедимых гитлеровских армий. Для всякого разумного человека ясно: ни каратаевское непротивление злу, ни чеховское безволие, ни достоевская любовь к страданию – со всей этой эпопеей несовместимы никак».[186]

Ладно, советские солдаты – безбожники, они, наверное, про непротивление злу да про любовь к страданию уже успели позабыть. Может быть, эти прекрасные качества были у воинов Дмитрия Донского, что отменно били татар на Куликовом поле? Или у мужиков, громивших наполеоновские обозы и поднимавших французов на вилы? Ой, вряд ли…

Оплот евангельских ценностей – монастырь. Это общеизвестно. Как общеизвестно, поскольку входит в школьную программу, что Куликовская битва началась с поединка русского витязя Пересвета с татарским богатырем Челубеем. Менее известно, что Пересвет был иноком – то есть монахом, одним из двоих монахов, которых Сергий Радонежский отправил сопровождать Дмитрия Донского на битву. Кстати, зачем он это сделал? Ведь священники у князя были свои, а молиться за воинов можно и в собственной келье? О каком сопровождении шла речь? А вот о каком: «Святой Сергий отпустил с ним двух иноков-богатырей – Александра Пересвета, бывшего в миру брянским боярином, и Ослябю, и дал каждому из них схиму с нашитым крестом, чтобы возлагать ее поверх шлема (курсив мой. – Е П.)».[187]

А в Смутное время, когда шведы, литовцы и поляки брали один за другим русские города, вплоть до самой Москвы, Троице-Сергиева лавра, монастырь, так и не была взята. Или возьмем Соловки – это одна из мощнейших крепостей севера России.

Вот такие монахи были на Святой Руси…

Монастырей в России было великое множество. И, кстати, совершенно нелишне вдуматься: а за счет каких слоев общества они пополнялись? Народ там встречался разный, от бывшего боярина до его бывшего холопа. Но крестьяне, ремесленники, купцы достаточно неприязненно относились к тому, что человек, который может работать, заниматься делом, кормить семью, вдруг пойдет в монахи. (Феодосия, великого подвижника земли русской, когда тот еще молодым человеком отправился в Киев к старцу Антонию, мать несколько раз привозила домой насильно – на телеге, связанного.) А делом своим они занимались до глубокой старости. Но была одна прослойка общества, которая после 45 – 50 лет для своего дела уже не годилась, а другого не знала – и вот им-то и была самая дорога в монастырь. Это воины, ратные люди. По преданию, былинный богатырь Илья Муромец окончил жизнь монахом Киево-Печерской лавры.

А вы говорите – Каратаев…

Но продолжим читать Солоневича.

«В начале Второй мировой войны немцы писали об энергии таких динамических рас, как немцы и японцы, и о государственной и прочей пассивности русского народа. И я ставил вопрос: если это так, то как вы объясните то обстоятельство, что пассивные русские люди – по тайге и по тундре – прошли десять тысяч верст от Москвы до Камчатки и Сахалина, а динамическая японская раса не ухитрилась переправиться через 50 верст Лаперузова пролива? Или – как это самый пассивный народ в Европе – русские, смогли обзавестись 21 миллионом квадратных километров, а динамичные немцы так и остались на своих 450 000?

Так что: или непротивление злу насилием, или двадцать один миллион квадратных километров. Или любовь к страданию – или народная война против Гитлера, Наполеона, поляков, шведов и прочих. Или “анархизм русской души” – или империя на одну шестую часть земной суши».[188]

Великая вещь – пиар! В той же школьной программе упоминается об «империи Карла Великого», о «Священной Римской империи германской нации». И даже не упоминается о том, что означал взятый Иваном Грозным титул «царя», почему это было для него так важно. Важно было потому, что «царь» означает «цезарь», или «кесарь», то есть – император. То же самое значит и знаменитая концепция «Третьего Рима» – то, что Московское государство есть христианская империя. За полтора века до Петра Первого Россия не стала, а уже была империей, о чем Иван Грозный и заявил на весь мир. Мир поморщился, но возразить было, в общем-то, и нечего…